В плену

– Малышка, – улыбается Антон. – Как же долго я тебя искал. Родная.

Он пытается поцеловать, но я уворачиваюсь. Смотрю растерянно, не понимая, что делать. И необъяснимый страх размывает реальность. И воздуха не хватает.

– Малыш, ты чего?

Он теребит меня, целует в щеки. А меня будто парализует: ни пошевелиться, ни слова сказать. И мое молчание подталкивает Антона: он подхватывает меня на руки и сбегает по ступеням.

Часть 22 Алиса. Сейчас

С неба сыплется снег. Лопатый, как насмешка зимы дождливой осени. На больничной аллее пусто. Антон ставит меня на землю, и я задираю голову в сизое небо. Из головы не выходит та женщина.

– Идем, – он тянет меня за руку. Я усмехаюсь. Идти. Куда? Зачем?

– Нет, – опускаю взгляд, всматриваясь в лицо мужчины, которого еще недавно считала самым близким и родным. А теперь? – Никуда я с тобой не пойду. Потащишь силой – закричу.

– И кто тебя услышит? – усмехается он, слегка наклонив голову и засунув руки в карманы куртки. – Ты же приехала одна.

Да. И уже жалею об этом. Если Марк узнает, что я ослушалась его и поехала к Катьке без Регина, придушит. И будет прав. При мысли о Марке становится легче.

– А что, по-твоему, здесь пустыня? Странный ты. На мой крик кто-нибудь да отзовется.

Антон хмурится.

– Идем, Алиса. Не глупи, – он перехватывает меня за запястье. – Я так долго тебя искал. Идем со мной, – он касается ладонью щеки, но я дергаюсь, как от удара. – Идем, пожалуйста.

– А то что? – пытаюсь вырвать руку, но Антон держит крепко. – Похитишь? Не страшно. Да пусти ты!

Без толку. Он держит крепко. Оказывается совсем рядом, заводит руки за спину. Я шиплю, делаю попытку вырваться.

– Я не собираюсь с тобой препираться, – шипит в самое ухо. – Истерить потом будешь, малыш. А я знаю верный способ от твоих истерик. Тебе нравится, я знаю, – и прихватывает зубами мочку уха.

Я вздрагиваю. Злость скрипит на зубах.

– Пошел к черту, малыш, – рычу в ответ. – Что тебе от меня нужно?

– Ты. Мне нужна ты. Неужели неясно?

Он тащит меня прочь от больницы. Туда, где исчез юрист с женщиной.

– Зачем? Чтобы в очередной раз продать? Или выложить видео на ютуб?

Антон останавливается, разворачивает меня лицом к себе.

– Надеешься еще денег срубить? – злость не дает мыслить здраво. – Или что, бизнес пошел на убыль? Не так хорош для…

От пощечины звенит в ушах и темнеет перед глазами. Отшатываюсь, едва не падая. Боль разламывает голову, по щекам катятся слезы, смешиваясь с кровью.

– Прости… Алиса, прости… – кидается он ко мне.

Отступаю на шаг. Губа пульсирует, кровит. Отираю двумя пальцами.

– Что? – хватает за плечи, встряхивает. – Что он тебе про меня наговорил? Что? Ну же, скажи!

– Пошел к черту.

Что он мог наговорить? Даже если бы Марк не показал мне те видео, не рассказал о бизнесе Антона – я бы сейчас все поняла о нем. Тот Антон, которого я знала, не будет бить по лицу девушку. Меня. Этого человека с пустым взглядом я не знаю.

– Твой Марк заплатил мне деньги, чтобы я оставил тебя в покое. Отдал ему, – говорит Антон зло, тяжело дыша и старательно избегая моего взгляда. – Сказал, если я не сделаю это – он сделает так, что ты возненавидишь меня. Сказал, что превратит нашу жизнь в ад. Похоже, он исполнил свое обещание. Ты не понимаешь, что он за человек. Он жену собственную похоронил, а она жива. И загибается здесь, пока он…

– И ты так легко отказался от меня? – перебиваю я, не желая выслушивать это. Разбитую губу дергает, и кровь проступает крупными каплями, едва я слизываю ее.

Он качает головой.

– Я искал тебя. Осторожно. Но ты же нигде не бываешь без охраны.

В этом он прав – Регин всегда сопровождает меня, если Марк не может.

– Сегодня повезло. Я уже и не надеялся.

Да уж, повезло. Кому только?

– Я был на похоронах дяди Бори. И я знаю, кто виноват в его смерти.

Слова как обухом по голове. Медленно оборачиваюсь, прожигая взглядом коротко остриженный затылок и сгорбленную спину.

– Кто? – голос срывается.

– А ты поверишь? – он смотрит через плечо, и в его синих глазах вспыхивает жизнь. – Думаю, что, если я скажу, что это дело рук твоего мужа, ты пошлешь меня к черту, – в его тоне слышатся насмешка и горечь. Странное сочетание.

Я пожимаю плечами, но он улавливает мое движение. Верить? А что такое вера? Катя вот тоже верила. Мужу, мне, Крису. А что в итоге? Одна. Заперта в психушке. Жена Марка тоже во что-то верила, а оказалась… Мысль кажется такой ясной, что не верится. Взгляд, черты, улыбка… Она так походила на маленькую девочку Лизу.

– Алиса… – не замечаю, как Антон оказывается совсем близко. – Я прошу тебя, поехали со мной. Начнем все сначала.

– Нет, – отвечаю машинально, а думаю о другом.

Нужно позвонить Марку. Тянусь к сумочке на плече, но ее нет. Потеряла? Где? Когда? Нужно найти. Оглядываюсь по сторонам в надежде отыскать сумочку.