В плену королевских пристрастий

– Он душил тебя? – Римма испуганно склонилась к Алине. – Ой, бедненькая моя, синяки-то на шее у тебя какие… пойдем скорее, мазью намажу тебе. У меня есть мазь на травах, старушка мне одна дала, синяки враз проходят, пойдем скорее, моя хорошая, – Римма помогла Алине подняться и увела в дом.

  На следующий день, в то время, когда Грегор повез пойманного вора к графу, к ним пришла Климентина.

– Здравствуй, соседка, муж-то твой где?

– Здравствуй, – кивнула ей Римма. – Муж к графу уехал. Вора мы ночью поймали, вот он его к графу и повез.

– Вора? – удивленно переспросила Клементина. – И что он у вас украл?

– Да не смог ничего украсть, поймали его мы, вон пес наш поймал, чуть не сожрал бедолагу, – усмехнулась Римма.

– Ну и дела, – Климентина с опаской посмотрела на спокойно лежавшего в тени большого дерева Малыша. – А с виду и не скажешь, что злой он. Недаром значит, Грегор его из монастыря-то взял. Кстати, когда он вернется-то теперь?

– Да к вечеру обещал быть.

– Рим, как вернется, скажи ему, что я просила, чтоб он прям сегодня ко мне зашел. Бычок у меня захромал, а муж тоже уехал, вот мне срочно решить надо: резать его или как… Пусть посмотрит его и скажет, и коли резать, то может и купит он его у меня на мясо.

– Хорошо, скажу, – кивнула Римма, и Клементина, поблагодарив ее, ушла.

  Вечером вернувшийся от графа Грегор, узнав, что его просила зайти жена сапожника, отправился к ней.

  Клементина встретила его, одетая в нарядное, праздничное платье, все в огромных красных маках, которое красиво оттеняло ее большие темные глаза и черные волосы.

– Ну ты и вырядилась, соседка. Ждешь кого-то что ли?

– Жду… – с преддыханием ответила Климентина, и Грегор утонул в бездне ее томного взгляда.

– И кого же? – тряхнув головой, чтоб избавиться от наваждения, спросил он.

– Тебя, – соседка шагнула ближе к нему и взяла за руку. – Пойдем.

  Грегору показалось, что он погружается в какой-то липкий туман. Его охватило чувство нереальности всего происходящего и, держа ее за руку, он пошел следом за ней в сарай в самом конце ее двора. Ее улыбка, взгляд и запах каких-то трав, что окутывал ее, рождали в его душе безумное желание обладать ею.

  В сарае царила полутьма и еще сильнее пахло какими-то травами и цветами. Однако, несмотря на то, что у него даже кружилась голова от переизбытка клокотавших внутри него чувств, Грегор попытался взять себя в руки и, стараясь не смотреть на Климентину, хрипло спросил, еле ворочая, пересохшим от возбуждения языком: – И где же бычок твой?

– Ты так торопишься увидеть его… Спешишь куда-то что ли? – Климентина подалась вся к нему. Грудь ее высоко вздымалась от глубокого и прерывистого дыхания, а взгляд уволакивал в темную бездну греховных желаний.

  Не в силах противостоять им Грегор схватил Климентину за плечи и притянул к себе. Она ничуть этому не противилась, даже наоборот: прижалась всем телом, а руками стала расстегивать пряжку его ремня. Почувствовав это, Грегор впился ей в губы страстным поцелуем, и она столь же страстно ответила на него, продолжая при этом расстегивать его ремень. Когда Климентина окончательно расстегнула ему брюки, Грегор задрал ей подол платья и завалил на сено, сложенное в углу сарая.

  И в это время дверь сарая распахнулась. Грегор испуганно оглянулся, ожидая увидеть мужа Климентины, но в дверях стоял не он. На пороге сарая стояла Алина и укоризненно смотрела на него.

– Чего тебе надо? – хрипло спросил Грегор, старательно пытаясь восстановить самообладание.

– Идите домой, пожалуйста, – тихо проговорила девочка, – не стоит Вам с ней делать этого, грех это.

– Ты чего это несешь? – с сена приподнялась Климентина, – А ну пошла прочь с моего двора! И только попробуй языком свом поганым трепать, скажу, что украла ты у меня деньги, а Грегор подтвердит, что ты по двору моему без моего приглашения шлялась. Так что проваливай, и язык свой прикуси.

  Ничего не отвечая ей, Алина, глядя прямо на Грегора, продолжила: – Не надо Вам этого… Вы все этим испортите. У Вас замечательная жена, и она любит Вас, не надо. Пойдемте домой, пожалуйста.

– Ты что не слышишь, что я говорю тебе, побирушка чертова? – Климентина, одернув платье, поднялась с сена и шагнула к двери, – А ну проваливай отсюда, а то завтра же графу сообщу, что воровка ты.

  Но Алина даже не взглянула на нее, продолжая смотреть только на Грегора:

– Пойдемте, Вы только на свежий воздух выйдете, и Вам сразу легче станет. Вы почувствуете, что не нужна Вам она… это как наваждение, оно быстро проходит, пойдемте.