В плену королевских пристрастий

– Ах ты, тварь! А ну пошла вон! – Климентина схватила стоящую в углу сарая метлу и замахнулась на девочку, рассчитывая, что та отшатнется или убежит. Но та не двинулась с места, поэтому удар метлы сбил ее с ног, и Климентина растерянно замерла над ней, не зная, что делать дальше. Однако пребывала она в таком состоянии недолго, увидев, что Грегор, недовольно хмурясь, поднимается с сена, она повернулась к нему: – Ты мужик или кто? Тобой что, уже нищенки командуют, а ты утираешься и приказы их исполняешь? Ну что ты сидишь? Скажи ей, чтоб поднялась и выметалась отсюда, а то еще раз сейчас метлой ее огрею. Ты и кормишь ее, и поишь, а она мало того, что не уважает тебя, так еще по чужим дворам промышляет, командует, что делать тебе, да еще и грязный поклеп на тебя и меня возводит. Тебе как мужику не стыдно какой-то нищенке так позволять обращаться с тобой? Скажи ей сейчас же, чтоб проваливала с чужого двора, ведь если пропадет у меня чего, ее в этом обвиню и тебя, что потакал ей в том.

  В голосе Климентины было столько напора, что Грегор растерялся, и ему действительно стало стыдно, что девчонка, хоть и осторожно, но пытается пристыдить его и командовать им.

  Он шагнул к девочке, помог подняться, после чего достаточно резким тоном приказал: – Иди домой, Алина, нечего действительно по чужим дворам шляться. До добра это не доводит. Я сам разберусь, что мне делать. И чтоб без моего разрешения больше не смела со двора выходить, еще раз выйдешь, накажу!

  Алина посмотрела на него долгим укоризненным взглядом, потом тихо проговорила:

– Господи, помоги ему от чар бесовских избавиться, – после чего развернулась и быстро ушла.

– Ну и девку ты пригрел в доме, не девка, а змея подколодная… Ну разве можно Грегор всякую шваль в дом пускать? Вот пустил и не избавишься теперь от нее вовек… Выгнать тебе ее надо, выгнать поганой метлой, пока не поздно, – Климентина закрыла дверь сарая и, шагнув к нему, вновь прижалась всем телом. – Поверь мне, будет лучше, если ты выгонишь эту нищенку.

– Боишься, что расскажет о тебе? – Грегор с усмешкой посмотрел на нее. Его отпустило чувство безумного влечения и липкой неги, в которых он захлебывался до недавнего времени.

– Я боюсь? Еще чего не хватало! – Климентина презрительно фыркнула. – Пусть только попробует, что про меня сказать, я ее быстро к графу, как воровку отправлю.

– А вот это даже в мыслях не держи. Я не позволю тебе девчонку оговорить. И хватит виснуть на мне. Грех это и, правда. Иди бычка своего лучше показывай, – он отстранился от нее.

– Ой-ой-ой… как он заговорил… смотри, сам с ней впросак не попади. Девчонка еще покажет тебе, если не выгонишь ее или покорности не научишь. Не боится тебя ведь она и за хозяина не почитает.

– Сам разберусь, нечего меня учить. Бычка лучше покажи.

– Разбирайся… и чем быстрее, тем лучше… – усмехнулась Климентина. – А если бычка ты так хочешь увидеть, пойдем, покажу тебе бычка.

  Она провела его в соседний сарай.

– Ну и на какую ногу он хромал? – осмотрев все четыре ноги молоденького бычка, поинтересовался Грегор.

– Не помню уже, – абсолютно без всякого интереса отозвалась соседка.

– Климентина, да он совсем здоров. С чего ты взяла, что захромал он, и резать его надо? – Грегор удивленно посмотрел на нее.

– Да я знаю, что не надо резать его… – грустно вздохнула та в ответ. – Я тебя не из-за него звала… Жаль, что девчонка испортила все… но коли ее уму-разуму научишь или избавиться от нее сможешь, то зайди, когда надумаешь, только время выбери, чтоб мужа дома не было, и заходи. Я всегда тебе рада буду.

– Да уж, – хмыкнул Грегор и отправился домой.

  Уже подходя к дому, он подумал, что Алина теперь, скорее всего, будет считать, что он все-таки изменил жене.

– Ну и пусть считает, не оправдываться же перед девчонкой… – решил он, – к тому же вряд ли она посмеет что-то Римме сказать.

  Когда он вошел в дом, жена суетилась, накрывая на стол.

– Как хорошо, что ты уже вернулся, ужин готов, горячее все, – улыбнулась она ему, а потом спросила: – Ты бычка-то Климентины осмотрел? Ну и как он? Под нож или побегает еще?

   По тому, как ласково и весело говорила Римма, Грегор понял, что Алина, которая помогала Римме расставлять тарелки на столе, действительно ничего ей не сказала. Сама девочка даже не подняла взгляд на него, когда он вошел.

– Осмотрел, – буркнул Грегор. – Здоров он, так, бредни бабские, да пустые опасения. Ни к чему его резать.

– Ну страху на пустом месте нагнать Климентина мастерица, это всем известно, – рассмеялась Римма, – хорошо, что хоть посоветоваться решила вначале, а не сразу резать, вот бы тогда муж ей взбучку потом устроил.

  Грегор, ничего не отвечая, прошел к тазу, для умывания.

– Польешь? – обернулся он к жене.

– Конечно, – Римма с готовностью взялась за кувшин, чтобы полить ему, а потом повернулась к Алине. – Пойди ребят покличь ужинать.

  Алина тут же вышла. Умывшись, Грегор прошел к столу и сел.

– Что-то ты смурной какой-то… Случилось, что ль чего? – осторожно поинтересовалась жена.