В плену королевских пристрастий

– Зачем Вам все это? Перед матерью хотите оправдаться, сказав, что я отказала? Смелости даже на то, чтоб честно ей сказать не хватает? Она же не отец, публично унижать не станет. Так скажите хоть ей… перестаньте действовать исподтишка, украдкой и тайком, соглашаясь в лицо и высмеивая за спиной… С таким характером не становятся правителями, он подходит лишь придворному фавориту или даже шуту, но не более.

– А Вы умеете делать больно… И не стыдитесь, это делать в открытую, – хмыкнул принц.

– Вы предпочитаете, чтоб о Вас так говорили за спиной, а в лицо лебезили и заискивали перед Вами? Ну тогда Вы обратились не по адресу, Ваше Высочество, я даже королю говорю то, что считаю справедливым, а не то, что он хочет услышать.

– Да перестаньте говорить мне: "Ваше Высочество", в Ваших устах это звучит как насмешка или ругательство какое…

– Чем Вас не устраивает такое обращение? Мне необходимо было говорить более подобострастно или встать на колени? Я могу и на коленях… – герцогиня с усмешкой посмотрела на него.

– Не надо повторять мои слова… я понял… извините… Вы хотели искренности, а я иронизировал… но это иногда сильнее меня… это способ нейтрализовать издевательства отца и не сойти с ума от стыда… мне иногда кажется, что я действительно стал каким-то шутом при нем… к ним он и то лучше относится, даже пожалеть иногда может…

– Пойдемте, Марк, я чувствую, поговорить мы все-таки сможем, хоть и не уверена, что это завершится тем, на что надеется Ваша мать.

  Герцогиня решительно повернулась и пошла в сторону библиотеки. Марк пошел следом, размышляя, как всего лишь несколькими фразами эта красивая женщина сумела пробить его защиту, так надежно хранившую его все последнее время и от отца, и от матери. Все остальные старались с ним не связываться, боясь того, что он способен втихаря подстроить любую пакость.

  Зайдя в библиотеку, герцогиня кивнула в сторону кресел:

– Присаживайтесь, Марк.

– А здесь ничего… – окидывая взглядом убранство библиотеки, проговорил принц, – хотя я думал, что должно быть несколько уютнее… ведь судя по рассказам того же Бенедикта, отец очень любит уединяться тут с Вами и герцогом, а здесь лишь кресла, стол и стеллажи… Или тут потайные какие комнаты или ходы имеются?

– Меньше будете знать, дольше проживете, – усмехнулась герцогиня.

– Да, это любимая фраза отца, я знаю, – кивнул головой принц, усаживаясь в кресло, – Но может Вы все-таки начнете обращаться ко мне на ты, как хотели вначале?

– Такое обращение заслужить надо… – усмехнулась та, – я немногих на ты зову, лишь тех, с кем готова общаться неформально. Думала, что сын короля сразу будет одним из них, но, оказалось, поспешила. Теперь буду осмотрительнее.

– А я на ты зову лишь слуг.

– А я в основном друзей. У Вас много друзей, Марк?

– У меня их нет, – принц презрительно усмехнулся.

– Жаль, у каждого человека должны быть друзья. Тогда жить и легче, и радостней.

– Так выходит, Вы передумали включать меня в число своих друзей?

– Дружба дело добровольное и для нее необходимо желание двух человек. С Вашей стороны, Марк, я такого желания не разглядела, – присаживаясь в соседнее кресло, проговорила герцогиня.

– И как же я должен был его демонстрировать, чтобы Вы разглядели?

– Его не надо демонстрировать. Когда оно есть, его видно без всяких демонстраций.

– Ошибиться не боитесь?

– Господь милостив ко мне, я почти не ошибаюсь ни в этом, ни в чем-то другом.

– Почти это не значит никогда.

– Я стараюсь избегать таких слов как: всегда, никогда, ни за что… Разум человека не столь велик, сколь замыслы и промысел Божий. Я могу сказать: никогда ранее со мной такого не было, но я постараюсь не загадывать на будущее…

– Значит, Вы считаете, что дружить с вами я не хочу?

– На данный момент не хотите… мало того, Вы вновь захлопнули свою раковину, под которой живете, стараясь не допустить никого к своей душе… – она откинулась на высокую спинку кресла и, задумчиво глядя вдаль, проговорила: – Учтите, я не собираюсь об нее биться, чтобы достучаться… То, что хочет Ваша мать смертельно опасно в первую очередь для Вас… Поэтому я предпочту не лезть, оставив все, как есть. Можете не бояться, Вашим врагом я не буду… не буду до тех пор, пока поперек дороги отцу не встанете. Лишь в этом случае пощады не ждите… а так, можете даже хамить мне, или пакостить втихаря, как Вам это нравится, лично меня это трогать не будет, вот только постарайтесь это делать так, чтоб Ваш отец ни о чем не догадался… Шутки в отношении меня он переносит плохо…

– Вы прям сделали моего отца своим рыцарем, он бьется за Вашу честь так, словно Вы и не супруга герцога, а его дама сердца.

– Мой супруг и Ваш отец разберутся как-нибудь сами, Ваше высочество… Я бы искренне советовала Вам не лезть в наши взаимоотношения. Неровен час, они подумают, что Вы о них, что дурное мыслите.

– Я учту, Ваша Светлость, и постараюсь, как и все остальные, делать вид, что ничего не понимаю и ни о чем не догадываюсь.