В плену красной Луны

— Как вам нравится наш Алжир? Вы уже смогли что-нибудь осмотреть? Хорошо ли вы перенесли морское путешествие? Ах, я чувствую себя польщенным тем, что такая знаменитая женщина... гм... дочь такого знаменитого человека...

— Хотелось бы сразу перейти к делу, — начала Дезире, которой подобные предисловия были неприятны. Ей не нужна была лесть, она ожидала, что с ней будут любезны, но станут обращаться как c равной. Этот полный директор, любопытный тип, казался масляным, как и его кожа, покрытая потом. — Я предполагаю, что вы знаете, где в настоящее время находится мой отец.

Лицо месье Латура почти мгновенно поменяло выражение преувеличенной любезности на трагическое. Он развел руки и потом воздел их к небу.

— Бог знает, я его предупреждал. Он мог бы исследовать очень многое под этой крышей. Все наши фонды были в его распоряжении. Все, что только его сердце пожелает. Но нет, он хотел непременно отправиться в экспедицию, попасть в то место, откуда до сих пор не возвращалась ни одна живая душа.

— Итак, вы знаете, где он находится?

— Я этого не знаю, я не верю также, что он вообще добрался до цели. Туареги считают, что в этом месте живут духи. Даже они боятся его.

Дезире наконец села.

— Туареги?

— Да, эти злосчастные сыны пустыни, они быстры, как ветер, жестоки и безбожны. Они держат рабов, нападают на караваны, и горе тому, кто окажется в их руках. Они носят мечи и кинжалы, которыми прекрасно владеют. Их кузнецы — настоящие колдуны, они посланники самого ада.

Дезире слушала Латура с растущим удивлением. Потом покачала головой со снисходительной улыбкой.

— Вы не должны пугать меня, — сказала она. — Я уже знаю берберов по Тунису. Каждому европейцу жители пустыни поначалу внушают страх, особенно если мчатся с диким воем на быстрых лошадях. — Она рассмеялась. — Но я знаю, что все это лишь театр. В действительности они пасут верблюдов, которые пахнут чесноком и мятой, а вечером курят свой кальян...

Месье де Латур, казалось, рассердился на то, что Дезире не принимает его всерьез.

— Вы ошибаетесь, — сказал он и сузил глаза так, что они стали напоминать две щелки. Он стал похож на спящую свинью. — Вот, посмотрите сами. — Директор подвел ее к стеклянной витрине, под которой лежал искусно выкованный меч с красной рукояткой. Металл грозно блестел в свете падавших на него солнечных лучей, и Дезире невольно вздрогнула. — Они скачут не на лошадях, а на белых верблюдах, и никто не видел их лица, потому что они прячут свои дьявольские рожи.

— Почему никто не видел их лица? — полюбопытствовала девушка.

— Потому что они постоянно закрыты покрывалом. Говорят, что их кожа такая же синяя, как их покрывала. Свернутые тюрбаны закрывают их рога.

Дезире бросила нервный взгляд на меч.

— Откуда вы все это знаете, если никто не видел их лиц?

— О, есть бесчисленные донесения туземцев — арабов и евреев, берберов и негров. Они все боятся туарегов, этих разбойников пустыни, которые то и дело хватаются за свои проклятые мечи.

Дезире замолчала. Она была убеждена, что месье де Латур безмерно преувеличивает. Девушка снова повернулась к витрине. На этот раз у нее хватило мужества рассмотреть и остальные выставленные предметы.

— Что это?

Она указала на серебряный крест с филигранной отделкой и овалом посередине.

— Крест юга, — ответил директор. — Туареги носят его в качестве амулета. Он должен защищать от злых духов.

Заинтересовавшись, Дезире наклонилась.

— Он прекрасен, — пробормотала она. — Тот, кто изготовил его, не может быть жаждущим крови бездушным дьяволом.

— Ах, да не слушайте вы эти легенды, которые рассказывают о туарегах, — засопел Латур.

— Какие легенды?

— Эти романтические бредни из парижских салонов. Я уверяю вас, в них нет ни одного слова правды.

Дезире пожалела, что не вращалась в парижских салонах. Она явно пропустила что-то важное. Или по меньшей мере интересное. Однако девушка отказалась от дальнейших расспросов директора. В данный момент у нее были более насущные интересы, чем таинственные люди пустыни.

— Какова была цель экспедиции моего отца?

Латур снова развел руками.

— Пещера мертвых душ, как я вам уже говорил, где-то в горах Хоггар. Никто из цивилизованного мира ее никогда не видел. Арабы говорят о том, что там, должно быть, спрятаны бессчетные сокровища, которые туареги отдавали своим предкам в загробный мир. Стены скал разрисованы цветными картинами, эту наскальную живопись и таинственные письменные знаки никто не понимает.

— О, мой отец их поймет, — быстро возразила Дезире. — Он расшифровал египетские иероглифы и...

— Поэтому я и хотел его отговорить от этой безумной идеи. Пусть бы он расшифровывал иероглифы. Это не так опасно, как экспедиция в горы Хоггар.

— А где находятся горы Хоггар?

— Здесь! — Латур ткнул пальцем в пожелтевшую карту страны на стене у бюро.

— Это довольно далеко, — с удивлением констатировала Дезире.

— Да, к тому же только опытные караваны в состоянии пересечь пустыню. А здесь... — его палец обвел большой круг на карте, — ...область, которой владеют туареги.