В плену красной Луны

Суета в Касбе немного испугала Дезире. Европейцев не было видно. Она плотнее закуталась в шелковую шаль, которую накинула себе на плечи. Мужчины смотрели на нее, как будто она была обнаженной. Вероятно, им не верилось, что француженка с открытым лицом осмелилась прийти сюда. И еще она была блондинкой, к тому же вела себя гордо и самоуверенно.

Муаммар, наклонившись, торопливо шел перед ней по узким переулкам. Он все время оглядывался, словно стараясь убедиться, что она следует за ним. Казалось, ему неприятно, что его видят вместе с ней. Она не осмеливалась остановиться у одного из бесчисленных прилавков и посмотреть на выложенные товары, хотя ее чрезвычайно интересовало, что торговцы предлагают туземцам. Вероятно, здесь были вещи, которые нельзя увидеть на официальных рынках города. Ее глаза скользили по ножам и пистолетам с искусно отделанными рукоятками.

— Пожалуйста, сюда, — проговорил Муаммар и указал рукой на лавку, внутри которой высились горы ковров.

На стенах также висели ковры всех размеров и цветов. Взглядом знатока Дезире отметила, что это чрезвычайно ценные товары. Муаммар откинул занавес, находившийся между двумя огромными коврами. Позади него скрывалась крошечная дверь.

Дезире последовала за мужчиной. Она увидела маленькую комнату, которая была завалена коврами и подушками. Посреди них сидел на корточках толстый мужчина в цветном кафтане. Его пальцы-сардельки были украшены массивными золотыми кольцами, и даже в ушах сверкали оправленные в золото драгоценные камни.

Муаммар согнул спину и заюлил перед хозяином, непрерывно бормоча приветствия и слова благословений. Затем указал на Дезире.

— Эта французская дама желает поговорить с вами, высокочтимый господин. Я надеюсь, вы не забыли, что я, недостойный, принимаю маленькое участие в ваших делах, и, блеск Аллаха, ваш взор в этой связи падает и на меня.

Он снова поклонился, чтобы одновременно спиной вперед удалиться из комнаты.

С минуту Дезире обдумывала, как без Муаммара выбраться из запутанных переулков Касбы, но затем все внимание обратила на торговца изысканными тканями. Он разглядывал ее с ног до головы и с головы до ног налитыми кровью глазами, не изменяя при этом выражения лица. Затем элегантным движением руки указал ей на одну из цветных кожаных подушек.

— Мои глаза будут выражать восторг, а мое сердце исполнится смирения, если я смогу быть полезен вам, мадемуазель, — сказал он на поразительно хорошем французском языке.

— Я благодарю вас за то, что вы захотели подарить мне свое время и внимание, — ответила Дезире на арабском языке.

Торговец коврами удивленно приподнял брови.

— Выпейте со мною стакан чая, — предложил он опять же на французском языке.

Дезире с благодарностью наклонила голову. Она знала арабские обычаи, согласно которым никогда нельзя было сразу переходить к цели своего визита. Сначала следовало обменяться ничего не значащими знаками любезности. Дезире старалась проявлять сдержанность, правда, внутри у нее все горело от нетерпения. Торговец коврами оставался вежливым, гостеприимным, хотя, вероятно, в первый раз в своей жизни принимал в гостях женщину, не закутанную в покрывало. Он повелительно хлопнул в ладоши, внезапно появился юноша и поставил между ними столик. Затем он принес поднос с чаем, стаканами и печеньем и осторожно поставил его на стол. При этом он избегал смотреть на Дезире.

Так же бесшумно, как и появился, он снова исчез. Торговец коврами сам налил чай и предложил Дезире его выпить. С внезапной досадой она поднесла губы к стакану, потом подождала, пока торговец коврами выпьет чай в свой черед. Он также не спускал с Дезире оценивающих глаз.

После того как они некоторое время поговорили о незначительных вещах, Дезире начала льстить мужчине.

— Мне сказали, что вы очень далеко и с успехом путешествуете, что ваши караваны добираются даже до Тимбукту.

Он наклонил голову и опустил глаза, но на его губах кривилась усмешка.

— Я слишком скромен, чтобы утверждать подобное, — ответил он смиренно и поиграл массивными золотыми кольцами на своих пальцах.

— Ваши ковры отличного качества, — продолжила Дезире, — на мой взгляд, в них не менее тысячи узелков.

Он снова наклонил голову.

— Вы кое-что понимаете в этом искусстве, — заметил он, и улыбка его стала шире.

— Мне сказали, что вы снова скоро отправите караван в Тимбукту. Его поведут опытные проводники по пустыне.

— Это так, — подтвердил он.

— Я хотела бы сопровождать ваш караван, но не до Тимбукту. Мой путь ведет в горы Хоггар, для этого мне нужны опытные проводники.

Торговец коврами от удивления раскрыл глаза. Дезире увидела, что белки его глаз покрыты желтыми точками. У этого человека, вероятно, безнадежно загублена печень. Однако ее это не касается, ей нужно получить пару его знаменитых проводников.

Он взмахнул руками.

— О Аллах! Никто не осмеливается отправляться к горам Хоггар! Даже мои караваны. Я рад, что туареги не атакуют караванную дорогу до Тимбукту, хотя голубые дьяволы могут это сделать. Никто не хочет сердить их. Дозволено мне спросить, что вас влечет туда?