В плену красной Луны

У края оазиса, у подножия дюн, туареги хоронили своих мертвецов. Могилы — простые каменные круги, прикрытые ветками и колючим кустарником,— Дезире раньше вообще не замечала. Девушка услышала плач женщин, молитвы мужчин и однотонное пение знатока Корана. Она остановилась, когда увидела среди траурной процессии Аиссу и Тедест. Несчастная почти физически ощутила их враждебность.

Аисса отвернулась, когда увидела Дезире, а Тедест повернулась к ней. В глазах ее застыли горе, ужас, но вместе с тем и непреклонная гордость. Слезы заструились из глаз Дезире. Она подбежала к Аиссе и бросилась к ее ногам.

— Прости меня, Аисса, прости меня!

Туареги, стоявшие вокруг, отчужденно смотрели на нее. Аисса не шевельнулась. Тогда Тедест наклонилась к Дезире и обняла ее за плечи. Потом подняла ее. Дезире безудержно и отчаянно зарыдала. Тедест беспомощно обернулась в поисках Аркани. Он медленно подошел ближе и со своей стороны поддержал Дезире, затем отвел ее в сторону.

— Почему? — прошептала она бесцветным голосом. — Почему?

Аркани опустил голову.

— Они искали тебя, раскинув лагерь в двух днях пути отсюда.

— Значит, это чистая случайность, что они приехали сюда.

— Нет, этот оазис известен всем бедуинам.

Аркани замолчал. Она схватила его за руку.

— Скажи мне всю правду, Аркани, я должна ее знать.

Он снова поднял голову, его взгляд был обращен куда-то вдаль. Она видела в его глазах бесконечную боль, и это разрывало ей сердце.

— Несколько мужчин моего племени хотели получить за тебя выкуп.

— Я знаю это, — прошептала она. — Одни хотели оставить меня умирать от жажды в пустыне, другие — получить за меня выкуп, но никто не хотел, чтобы я оставалась здесь.

Он не ответил.

— Я не понимаю. Сопровождающие оставили нас в беде, потому что посчитали, что никто не вернется из гор снова, они думали, что нас заберут духи. Почему же они тогда потребовали выкуп?

Он напряженно смотрел вдаль.

— Они не поняли, что произошли изменения. Мир изменился, и эти изменения достигли и туарегов.

— Вы всегда требовали выкуп?

Он отвернулся.

— Нет, наши воины собирали лишь дань с караванов. Это нечто другое. Требования выкупа были духом зла, овладевшим головами некоторых мужчин. Они не сообразили, что тем самым повредят собственному племени.

— Ужасно, — прошептала она, вздрогнув.

— Солдаты подумали, что тебя прячут и хотели найти где. Мой отец, аменокаль, сказал, что ты уехала, они не поверили ему.

— И поэтому они его...

— ...застрелили, — закончил он. — Они застрелили и казнили многих, выбирая по одному: женщину, ребенка, мужчину. Потом снова женщину, ребенка... Затем жгли палатки, пока мы не приехали. Они, вероятно, продолжили бы и дальше, пока не осталось бы никого в живых.

Дезире с болью выпрямилась.

— Почему ты не борешься? Почему вы не обороняетесь?

— Борьба имеет смысл только тогда, когда силы равны, — возразил он.

Она крепко ухватилась за его гандуру и умоляюще посмотрела на него.

— Итак, вы признаете себя побежденными?

— Аменокаль мертв, оружие должно молчать.

— Как долго?

— До того, пока не выберут нового аменокаля.

Разочарованная, она отвернулась. Филипп ждал рядом с верблюдом, который встал на колени.

— Туарег никогда не расстается со своим мечом, а также с образом женщины, которую любит, — тихо произнес Аркани.

Дезире пыталась овладеть собой. Она заметила нетерпеливое движение руки Филиппа. Верховые верблюды под солдатами также пританцовывали и были явно обеспокоены. Лейтенант выкрикивал какие-то бессмысленные приказы. На одно мгновение ею овладело желание броситься на песок и превратиться в камень, у нее больше не было слез. Только свободные люди могут выжить в пустыне, люди, которые не знают никаких границ и никакого диктата. Все знание об этом враждебном жизни мире в пустыне объединилось в народе под голубыми покрывалами. Все остальное было здесь не к месту.

— Я не поеду, — сказала она твердо. — Я никогда не рассматривала себя в качестве твоей пленницы или заложницы.

— Они заставят тебя.

— Они не смогут, — резко возразила она.

— У них нет чести. Они убили женщин и детей.

— Я не хотела этого, я никогда не хотела причинить кому-либо горе.

Она повернусь к Аиссе, схватила ее руки и прижалась к ним лицом.

— Аисса, ты приняла меня в свою палатку, которую делила со мной до тех пор, пока я не выздоровела. Твоя забота, твой уход, твое понимание... Таниммерт. Тедест, ты была мне почти подругой. Я знаю, вы не понимаете меня, и у меня не было достаточно времени, чтобы выучить ваш язык. Я отдам остаток своей жизни за то, чтобы остаться с вами, делить вашу жизнь, понимать вас. Мне ужасно жаль. Мне очень стыдно. Эти люди пришли из моей страны, я полагала, они думают и чувствуют, как я. Но это оказалось неверным. Это не мой мир. Я не хочу снова возвращаться в него!

Ее отчаянный крик огласил дюны.

— Кемтелеллит. — Тихий голос Аркани разрезал ей сердце. — Ты свободна.

На одно мгновение она зашаталась. Народ Аркани мог обрести мир только тогда, когда она уйдет с солдатами. Стряслась слишком большая беда.