В плену красной Луны

Собственно говоря, это было дело женщин, умевших обращаться с травами. Аркани достаточно долго жил в шатре матери, для того чтобы научиться многому. Его сестра Тедест была посвящена в тайны трав. Если ему и не раскрыли всех тайн, то он по крайней мере знал действие некоторых растений, прежде всего тех, которые можно применять в войне.

— Пошлите кого-нибудь в лагерь к женщинам, пусть они принесут все запасы белены и норичника, — приказал Аркани.

Разумеется, это распоряжение было встречено недоверчивым смехом, но, поскольку он был признанным вождем этого восстания, никто, конечно же, не осмелился ему противоречить. Аркани объяснил, что его побудило к этому.

— Они превосходят нас со своим оружием, но только до тех пор, пока обладают этим оружием или пускают его в ход. С отравленными финиками в животе они этого не смогут.

Раздался одобрительный смех.

— Итак, ослабим нашего противника, чтобы мы могли бороться по нашим обычаям: один против одного.

Только ночью, под прикрытием усеянного звездами неба, он дал свободу своим мыслям. Думы его поднялись в высоты, где не было тяжести, которая могла давить на сердце. Он подумал о Дезире. Перед его глазами появился ее образ, лицо с правильными чертами, сияющие голубые глаза, чувственный рот, волосы, подобные солнечным лучам, кожа, нежная, как шелк из стран за горизонтом. Он ощущал ее аромат и близость, округлые линии ее теплого мягкого тела под своими руками. Ноющая тоска овладела им, боль сжала его сердце, глаза горели, будто в них попал песок после песчаной бури. Он отдался восхитительной муке воспоминаний и погрузился в безумные мечты, которые принадлежали только ему; вернулся в то время, когда был счастлив рядом с ней, когда они вместе ныряли в прохладные воды озера, когда, лежа рядом, они любовались царством звезд.

Он должен сначала довести до конца одну борьбу, перед тем как займется другой борьбой. Он ведет племена в этой войне — вот его задача. Их цель — бороться против французов. А вот другой борьбой он должен заняться один.

Аркани закрыл глаза, впитывая в себя образ Дезире.

Лагерь был временным. Поставили лишь несколько палаток. Остальные расположились под повешенными кругом циновками. Место для костра, пара одеял, ослы и козы, все имущество в кожаных мешках — так сейчас выглядело обиталище женщин и детей, подростков, стариков и рабов, которые не могли принимать участие в битве. Некоторые из них — и даже женщины — тоже хотели сражаться вместе с воинами. Но на этот раз речь шла не о реззус, не о рабах, не о паре верблюдов или коз. На этот раз на карту было поставлено все.

— Аркани велел сообщить всем женщинам, которые разбираются в травах, чтобы они принесли запасы вредных трав. Мы используем их в борьбе против врагов-французов.

Посыльные со скоростью света понесли новости в лагеря.

Женщины заторопились к своим сумкам и достали бережно оберегаемые травы: белену, которая сильно действовала на мозг и парализовывала разум; норичник, который иногда использовался для прерывания нежелательной беременности. Это растение было очень ценным, потому что его нужно было закупать на севере. В большом количестве эта трава могла вызывать ужасный понос — подходящее оружие, чтобы вывести врага из строя.

Рабов послали в оазис продавать финики и дыни, смешанные с травами. Проникнув в гарнизон под видом крестьян, они продали все это повару. Теперь оставалось только ждать.

Туареги напали с юга, но солдаты гарнизона как раз и ожидали нападения с этой стороны. Пушки были направлены на юг, их можно было не разворачивать, потому что именно отсюда и грозила опасность. Появились пятьдесят всадников на раскачивающихся верблюдах.

— Они безумцы, — пробормотал Фебрез. — Думают, что таким образом смогут штурмовать гарнизон. — Он кивнул Пикару. — Подпустите их на расстояние выстрела и стреляйте.

Горстка солдат располагалась у южной стены с ружьями на изготовку. Пикар стоял на одной из сторожевых башен и наблюдал за приближавшимися всадниками. Они издали пронзительный воинственный крик и взмахнули мечами. У некоторых были длинные копья.

— Сумасшедшие, — пробормотал Пикар. Он поднял руку, подождал, затем опустил ее. — Огонь!

В тот же момент фронт всадников разделился, и они разъехались в разные стороны. Тем не менее удалось попасть в нескольких туарегов, которые остались лежать на песке, как темные пятна. Верблюды без наездников растерянно бежали в разные стороны. Нападавшие воины отступили в восточном и западном направлениях.

Фебрез встал рядом с Пикаром и поднял бинокль к глазам.

— Это действительно туареги, — растерянно констатировал он. — Что они планируют?

За гребнем дюн на востоке снова показался отряд всадников на верблюдах. С громким военным кличем и высоко поднятыми копьями они ринулись на стену.

— Они и в самом деле обезумели, — заметил Фебрез. — Хотят с мечами и копьями бороться против стен, ружей и пушек.

Ворота уже давно были закрыты, стены и башни заняты гарнизоном. Внизу, по двору, бегали солдаты и доставали боеприпасы из арсенала.

Пикар напряженно наблюдал за туарегами. Он поднял руку:

— Огонь!