В плену любви

– Ну, что, Антон и Сергей! Если вы хотите сейчас получить то, что сейчас имеет эта девушка, вам надо полностью сознаться и покаяться в совершенных вами преступлениях против Германии и дать полные сведения о партизанах.

– Вы участвовали в нападении на лагерь и подводы с продовольствием?

– Нет. Эта ошибка. Мы весь вечер пили с моим приятелем.

– Причастны ли вы к пожару в доме, в котором жил офицер немецкой армии?

– Нет. Мы всю ночь гуляли с моим приятелем, – твердил Сергей.

– А девушка утверждает, что причастны.

– Девушке жить хочется, вот и сказала, – промямлил Антон распухшими от ударов губами.

– А вы, значит, не хотите? Заводите Полевого!

На Аркадии не было живого места. На груди зияла рана в виде пятиконечной звезды. В его глазах не было никакого разума. Его поставили к стене, по которой он медленно сполз и потерял сознание. Петерман приказал вылить на него ведро воды. Аркадий вроде бы немного очнулся, но снова упал. Эсэсовец поморщился и пнул его ногой.

– Перестарались. Ладно! Унесите его! Приведите мать!

При слове мать Сергей и Антон вздрогнули и замерли в ожидании самого страшного, о чем они могли только подумать. Это использование близких людей. Когда привели в помещение для допроса женщину и сняли с ее головы мешок, волосы на голове Сергея встали дыбом, сердце забилось так, что чуть не выскакивало из груди. Антон посмотрел на друга. Матери Сергея было около пятидесяти лет. Она была полной женщиной, страдающей высоким давлением и аритмией сердца. Виски уже слегла тронула седина.

– Сынок! – закричала женщина при виде сына. – Что они с тобой сделали? За что?

– За что? Ваш сын, фрау, партизан. Мы вас пригласили для того, чтобы вы повлияли на него как мать и призвали к сотрудничеству в поимке лесных бандитов.

– Да что вы! Господин офицер! Он же и так сотрудничает с вами. Он же полицай! Здесь какая-то ошибка!

– Ошибка в том, фрау, что вы его плохо воспитали. Вы его научили врать. Он просто носил нашу форму и помогал партизанам.

– Сынок, скажи, что это не так! – кричала женщина и, упав на колени, поползла к сыну.

– Мама, встань! Не доставляй им удовольствия! Я не делал ничего плохого! Поверь мне!

– Какая сцена! Ничего плохого? Убил десятка два немецких солдат! И это ничего плохого? – дико заорал Петерман. – Поднимите ее! Итак, Карпов! Даю тебе последний шанс! Рассказываешь все, как работал с партизанами, как выходил на связь, или я собственноручно у твоей матери буду отрезать по одному пальцу. Начну с правой руки.

– Я ничего не знаю. Я работал только на вас, – без всяких эмоций произнес Сергей, глядя в глаза своей матери. И шёпотом добавил:

– Прости меня, мама! Я не могу по-другому.

Петерман дал сигнал, и охранник со всей силы прикладом ударил женщину по лицу. Женщина закричала от боли и упала на каменный пол. Сергей, собрав все силы, бросился к матери.

– Мамочка! Мама!

Немцы оттаскивали его от лежащей матери. Женщина пришла в себя и, глядя на своего замученного фашистами сына, тихо сказала:

– Прощаю, сынок. Ты все правильно делал. Я горжусь тобой.

Охранник ударил ее в левый бок, и больная женщина, дергаясь в судорогах несколько секунд, умерла. Сергей рыдал от слез и пытался вырваться из рук солдат.

– Ну, так что? Говорить будем? У меня и для тебя сюрприз имеется! – смеясь, сказал Петерман, глядя на Антона.

– Да, я партизан! – собравшись с духом, сказал Антон. – Это я устроил побег пленных, это я устроил нападение на подводы и поджег дома фашисткой подстилки, чтобы все знали, что партизаны есть и каждого предателя ждет возмездие!

– Значит, фройлен Зорькина не имеет никакого отношения к партизанам?

– Нет. Наступит время, и она предстанет перед судом советских людей!

– Браво! Отличная речь! Только если вы надеетесь на быструю смерть, то зря. Я прекрасно изучил все уловки русских. Отведите их в камеру для пыток. Туда же семейку второго. Если они не ответят на волнующие меня вопросы, то пусть умрут медленной смертью. Я буду их навещать каждый день. Все, господин оберст, предлагаю выйти на свежий воздух.

– Да, здесь очень спертый воздух. Предлагаю по рюмочке коньяка, господин оберштурмбанфюрер. Прошу ко мне в кабинет! Выпьем за нашу маленькую победу над большевистской заразой в этом все-таки славном городишке!

************************************

К содержанию

Часть II

– Джонатан, дорогой! Я рад, что ты услышал мою просьбу и приехал навестить своего партнера! Ты уж прости старого безумца, но у меня к тебе слишком серьезный разговор. Давай раздевайся! Проходи. Толстушка Лени приготовила гуся, как ты любишь. Я благодарен тебе, что ты так быстро отреагировал на мое приглашение.

– Я тоже рад тебя видеть, Генрих! Только ты скорее старый лис, чем старый безумец. О! Амалия! Вы как всегда прекрасны! Как вам это только удается, да еще и в такие тяжелые времена! Рад, рад вас видеть! – сказал лорд Браун с нескрываемым восхищением, любуясь очаровательной супругой барона фон Нортемберга.

– Джонатан, добрый вечер! Проходите! Ваша любимая комната уже готова!

– Спасибо, баронесса! Я спущусь к вам буквально минут через пятнадцать.