В плену любви

– Настя, в крайнем случае, вернулись бы в город. Один день нашли бы, где спрятаться! Ушли бы завтра. Не надо паники! – крикнул Валерка, вновь обретая командирский вид.

Всю дорогу шли молча. Только Петька агукал. Когда путники дошли до окраины леса, ребенок, обняв за шею мальчика, спал.

– Утомился, бедняга! Давай его мне, Валера! А ты силен. Я его день поношу, так к вечеру руки отваливаются. Валер, достань одеялко в узелке. Постели тут в тенечке.

Валера, молча, исполнял просьбы Насти. Когда с маленьким управились, Настя достала посудину с кашей, что вчера осталась, разложила на травке и пригласила мальчишку.

– Валер, ты на меня не обижайся. Я так испугалась. Если б ты знал. Я ж не за себя. За него! Я его так люблю! – сказала Настя, любуясь на спящего сына.

– Я тоже его полюбил. Буду скучать по Петрухе. Ну, думаю, не долго.

– О чем ты?

– Мы щас соберем отряд и в лес к вам придем. А оттуда и немцев бить станем. А там уж и наши придут. Я письма читал с фронта. Борькин отец – красный командир. Он написал, что все одно – победа за нами!

– Тогда мы тоже тебя ждать будем, – грустно сказала Настя.

– Ты что, Настя?

– Да вот от мужа своего давно писем не получала.

– Главное, чтобы похоронки не было. Значит, жив и воюет.

– Да кто его знает. Немцы всю почту проверяют. Из местных жителей кого-то посадили письма читать. Семьи командиров так выявляют. Я слышала, что забрали уже кого-то. В лагерь будут оправлять, чтобы как бы заразу большевистскую не разносили. Давай покимарим немного, пока Петрушка спит. Ночь не спала, переживала. А сейчас и дышать легче стало.

– Давай, – согласился Валера, пожевывая травинку после вкусной каши.

Мальчишку тоже морило в сон. «Надо на почту сегодня заглянуть. Посмотреть, кто из наших письма читает, и Борьке обязательно сказать», – думал мальчик засыпая.

Настя с Валерой проснулись от треска сучьев. Они вскочили на ноги и увидели мужчину в возрасте.

– Вы что тут делаете? – спросил строго Садовников. – Больше спать негде?

– А вы что ругаетесь, дяденька? Мы, может, ждем кого, – огрызнулся Валерка.

– А ты мне не груби, малый! Как зовут? – спросил Садовников, чтобы лишний раз убедиться, что это его гости.

– Я Валерка. Это Настя Травкина.

Петруша тоже решил представиться. Малыш проснулся от громких голосов и заявил о себе ревом. Девушка схватила его на руки и дала кусочек хлеба, замотанного в марлечку. Малыш успокоился и принялся мусолить угощение.

– А где ребята? – спросил Садовников.

– У них накладка вышла. Двое полицаев, видать, напились, и их вместо них за продуктами отправили, – доложил мальчишка.

– Ядрена вошь! Их же перестрелять могут! Борис Моисеевич уверен, что будут другие полицаи, поэтому решили сразу убить предателей.

– Как убить, дяденька? Среди них батя мой! – крикнул испуганно Валерка.

– Давно они в «Зарю» ушли? – спросил Алексей Иванович.

– Позже нас немного. Батя мамке сказал, что недолго будет, так как по телефону вчера еще старосте приказали все подготовить.

– Что же мне с вами делать теперь, детский сад? Да и где место для засады они выберут? Тьфу ты! – ругался Садовников, не зная, как поступить.

– Дяденька, а вы командир у партизан? – спросил Валера.

– Да нет, брат! Командир как раз сейчас там. Вот оно как! А ты зови меня Алексей Иванович. А то тоже заладил, дяденька да дяденька.

– Алексей Иванович, так что вы тогда переживаете. Командир – он и есть командир. Сам правильное решение примет!

– Так оно так, Валера, но командирам иногда тоже помощь нужна!

Настя наблюдала за Валеркой и умилялась. «До чего мальчишка хороший. Деловой такой, внимательный. Этот точно командиром станет», – думала Настя, а в душе переживала, что скоро они расстанутся и неизвестно, когда вновь встретятся.

– Алексей Иванович, ребята спрашивали, что решили по поводу военнопленных? Велели все узнать и им доложить.

– Хороший ты солдат, Валерка! Таких бы, да побольше! А ты, может, и прав! Пойдем мы с Настей в отряд. А командир сориентируется. Не станет же по своим палить!

– А в отца? – спросил мальчик, серьезно посмотрев в глаза Садовникову.

– Иди сюда, брат! Садись рядом, – сказал Алексей Иванович вкрадчивым голосом. – Валера, в этой жизни нам все приходится платить. Кому-то имуществом, деньгами. Кому-то жизнью. Если меня убьют в бою, то это плата за победу, за нашу победу. Чтобы вот такие карапузы не по лесам прятались с мамками, а в садах да парках гуляли. Чтобы жили свободно. Если батю твоего настигнет пуля, то это его плата за предательство, за слабость, за малодушие, за желание нажиться за счет страданий своих знакомых, соседей, родных. Немцы, они ведь никого не пожалеют. Никого. А ты, Валера, – молодец! Ты настоящий патриот своей родины. Сегодня ты спас две жизни. Ты настоящий герой.

Мальчик слушал старшего товарища, и слезы застилали его глаза. Он ненавидел отца за то, что у немцев служит. Но как ненавидел, так и жалел. И мысли о том, что отец может не вернуться сегодня домой, его очень страшили. Ведь в какой-то степени получается, что он причастен к гибели отца.