В плену любви

– Может, даже себе! Дурья твоя башка! Пленным! Кого бог приберет! Они вон с леса каждый денек с трупами возвращаются. А ямки эти рыть, так места скоро не станет. А яму выкопают, будут наполнять смертничками да присыпать хлорной известью. Это называется экономией сил, места и времени.

– О как!

– Вот так! Ладно, иди выпей да закуси, пока я добрый! – сказал Кривенко, похлопывая по плечу Касьянова.

Полицаи меняли женщин по мере того, как они могли стоять на ногах. Отработавшим кидали немного хлеба и объедков. Ближе к вечеру из леса потянулись мужчины в сопровождении солдат и овчарок. Охранники практически закончили работу с переустройством лагеря. Для женщин сделали отдельный вход, чтобы они не пересекались с мужчинами. Фашисты загнали мужчин, поужинали, накормили собак, только потом разлили баланду пленным. Загнав женщин на свою территорию, немцы раздали им остатки баланды и объявили отбой.

Антон с Сергеем вернулись в город поздно вечером, полные решимости осуществить план по освобождению пленных.

************************************

Подъехав к дому, Галя молча несколько минут посидела в машине. Потом, взглянув на окна своей квартиры, она вышла из автомобиля и медленно стала подниматься наверх.

– Галя, я с тобой, – сказал Эрих и пошел следом.

Девушка ничего ему не отвечала. Она медленно поднималась по ступенькам, где-то в глубине души надеясь, что дверь откроет мама и начнет кормить ужином, расспрашивая о прошедшем дне. Галя скинула туфли, прошла в комнату, взяла в руки фотографии родителей и забралась с ногами на диван. Она гладила пальцем изображения любимых ей людей, а слезы крупными горошинами катились по ее щекам.

– Эрих, иди сюда. Посмотри, какие они у меня красивые! Когда я была маленькая, я помню, как они баловали меня. По выходным летом мы всегда вместе ходили в парк или на речку. А зимой отец выводил нас с мамой на пробежки на лыжах. Мама не очень любила лыжи, но отец всегда говорил: «Верочка, мы пример для нашей дочери. Сегодня тяжело, завтра будет легче!» И, действительно, с каждым разом у нас с мамой получалось все лучше и лучше. Папа… Папочка… У нас с ним невидимая сильная связь. Мы понимали друг друга с полуслова. С ним я могла поделиться самым сокровенным. Он меня всегда понимал. Эрих, мне так неуютно, так холодно. Почему так холодно?

– Галя, я сейчас сделаю горячий чай. Подожди.

Молодой человек накинул на плечи девушки плед и пошел на кухню приготовить горячий напиток. Галя укуталась в плед и продолжала неотрывно разглядывать фотографию родителей. Эрих поставил греться чайник и вернулся в комнату. Поставил стул перед Галей и взял ее холодные руки в свои. Девушка была настолько подавлена смертью своих родных, что даже не сопротивлялась его прикосновениям.

– Галя, я почти не знал их, но мне они показались очень хорошими людьми. А для своего отца ты была чем-то особенным. Я видел его глаза перед смертью. Он думал только о тебе.

– Эрих, если ты думаешь, что обязан выполнить его последнюю просьбу, взяв заботу обо мне, то не стоит. Я никогда не смогу иметь отношения с людьми, которые причастны к смерти моих родителей.

– Галя, ты сейчас не готова к этому разговору. Не то время и обстоятельства. Мы вернемся к нему, но позже. А сейчас я принесу тебе чай, и ты расскажешь мне об этих дорогих тебе людях, которых я так толком и не узнал.

– Тебе, правда, это интересно?

– Мне интересно все, что напрямую связано с тобой. А с твоим отцом мы бы точно нашли общий язык.

– Я думаю, папа мог со всеми найти точку соприкосновения. Он такой человек.

Эрих заварил свежего чаю на кухне и вернулся к Галине. Выпив чаю, девушка показала Эриху все семейные фотографии и до самого утра рассказывала ему про родителей, про свое детство. В своих рассказах она, наверное, вспомнила все подробности их жизни, чтобы навсегда сохранить в своей памяти. Заснула Галя под утро на плече своего собеседника. Эрих аккуратно уложил ее на диван, укрыл пледом и поехал за Нортембергом.

– С добрым утром, Эрих, – поздоровался с солдатом Райнер. – Неважно выглядишь. Как она?

– Мы разговаривали до самого утра, господин майор. Ей очень тяжело, но она намерена уже через несколько дней приступить к работе.

– Райнер, отвезите меня к ней. Я хочу быть рядом, когда она проснется, – попросила Таисия.

– Да, дорогая. Эрих, выпей кофе, перекуси и поедем.

– Я поухаживаю, Эрих.

– Спасибо, фройлен. Буду благодарен, если сделаете покрепче.

Позавтракав, немцы отвезли Тасю к Галине, а сами поехали на завод. С производством все складывалось удачно. Провели испытания на прочность изделий, и на территории завода уже складировались поддоны с готовой продукцией. Райнер готовил отчет, когда в кабинет вошел полковник Кенинг.

– Приветствую, майор! Решил вас навестить по пути в лагерь.

– Хайль Гитлер! Рад видеть вас, господин оберст! В лагерь с определенной целью, или как?

– Да, есть интерес. Вчера привезли русских военнопленных.

– Что ж такого в них интересного? Меня еще не проинформировали. А я сегодня туда не собирался.