В плену любви

Когда Тася пришла к Галке, та спала крепким безмятежным сном. Девушка бережно поправила подушку, плед, похозяйничала на кухне, чтобы покормить Галю, когда она проснется, и, усевшись удобнее, стала рассматривать семейный фотоальбом Петровых. Тася так увлеклась, что не заметила, как проснулась подруга. Галя смотрела на нее абсолютно безучастным и отрешенным взглядом.

– Ой, Галечка! Ты проснулась. Давай вставай. Я бульончик сварила. Еще, наверное, не успел остыть. Я так торопилась к тебе, что не успела поесть. Пойдем вместе, Галчонок.

– Ты иди, Тася! Меня что-то так знобит, наверное, просквозило, – еле слышно произнесла Галка, натягивая на плечи плед.

– Ты это брось! На улице плюс двадцать пять. Болеть удумала.

– Тася, а что ты чувствовала, когда бабушки не стало?

– Ничего, Галь. Пустоту. Ненависть. Не было желания жить, – опустив глаза, ответила Тася.

– И при всем этом ты смогла полюбить своего врага.

– Ты знаешь, Галя, наверное, именно любовь врага дала мне силы и желание жить. И ты прекрасно знаешь, что Райнер мне не враг. Наоборот, он меня уже несколько раз спас от позора. Один бог знает, что было бы со мной, если бы не он.

– Жизнь, однако, странная штука. Отец перед смертью доверил мою жизнь Эриху. Папа никогда не ошибался в людях. И мне нравится этот заботливый молодой человек. Но слова враг, немец, фашист, смерть стоят между нами, и мне кажется, что будут стоять всегда.

– Галя, все пройдет. Время, оно лечит. Останется лишь память, добрая память о родителях. Мне стыдно признаться, но бабушку я вспоминаю с улыбкой. Вспоминаю, как она меня журила. Как пробовала заводить со мной женские разговоры и сама же краснела от стеснения. Время лечит, Галечка. Поверь мне. А от заботы Эриха ты не отказывайся. Он любит тебя. Да, любит. Он признался Райнеру, – улыбаясь, сказала Тася. – Подружка моя, дорогая, самое главное, что мы живы и мы вместе.

– Наверное, ты права, Тась.

– Галечка, я думаю, будет лучше, если ты пока поживешь у меня, – ласково предложила подруга.

– Тасенька, ты за меня не переживай. Я справлюсь. Может, немного позже я перееду к тебе, а пока я хочу быть дома, рядом с ними.

– Хорошо, только каждый день будем видеться! Договорились?

– Договорились, договорились.

Девушки взялись за руки и обнялись.

– Тогда пойдем пообедаем. У меня уже в животе журчит, – сказала Тася, вытаскивая Галю из-под пледа.

Галка не смогла устоять перед напором подруги и полностью подчинилась ей. Девушки похлебали немного горячего куриного бульона и выпили по чашке горячего чая. На Галиных щечках заиграл легкий румянец, и заметно улучшилось настроение.

– Тася, спасибо, что ты со мной рядом. Для меня это важно. Думаю, завтра пойду на работу.

– Галя, ты не торопись. Райнер сказал, чтобы ты сидела дома, пока не оправишься. Он очень расстроился, когда узнал. Сам не решился тебе об этом сказать, попросил меня.

– Да нет, Тасенька, там мысли будут заняты работой. Быстрее приду в себя. От ребят никаких известий?

– Нет. Ко мне не заходили. Давай еще по чашечке чая выпьем.

– Давай выпьем. Ой, Тась, кто-то стучит или мне послышалось?

– Сейчас посмотрю.

Девушка открыла дверь, и в квартиру без разрешения вошел подросток, закрыв за собой дверь.

– Галя дома? – спросил мальчишка.

– Да, проходи. Галь, к тебе! Проходи на кухню.

Валера прошел на кухню.

– Валер, привет. Ты чего? Что-то случилось? – спросила Галка. – Садись чай пить. А мы с Тасей как раз думали, как вы там с ребятами?

– Галь, я ненадолго. А чай попью. Ребята с партизанами готовятся к освобождению пленных в лагере. На девятнадцатое августа. И еще, за ними точно следят. За моим батей тоже. Галя, будь осторожней. Мне очень не понравился тип, что торчит напротив твоего дома. Так что будь внимательна.

– Спасибо, Валера. Ты-то тоже будь аккуратней. Может, ты голодный? Так Тася тут супчик сварганила.

– Не откажусь. Давайте.

– Что еще слышно, Валера? Может, отец что говорит?

– А что отец? Отец только немцев клянет, что пасут его. Воровать да наживаться не дают, – ответил мальчик, уплетая за обе щеки суп. – Вкусный.

– Это Тася варила. Давай еще положу.

– Не откажусь. Давай, Галь. Да бежать надо.

– Что за спешка?

– Мать попросила, чтобы я батю не злил. Поменьше на улице болтался да за книжками сидел. Язык их поганый учил.

– Валер, ты не злись. Язык у них не поганый. А вот люди…

– Ладно, спасибо, девчонки. Полетел я!

– Лети уж, летчик! Только береги себя!

Девушки проводили Валеру и, как по команде, осторожно подошли к окну.

– Галя, неужели за тобой следят?

– Не удивлюсь. Майор предупредил, что немцы намерены выявить партизан, как можно быстрее, поэтому каждый советский человек, работающий на немцев, будет проверен. Не удивлюсь, если и за тобой приглядывают.

– Ладно, Галь, пойдем в комнату. Скоро уже Эрих приедет. Будет спокойней. А сейчас позанимайся со мной немецким.

– Хорошо. Сейчас принесу ручку и бумагу. Нортемберг недавно хвалил тебя, сказал, что ты все схватываешь на лету.

************************************