В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

Вот что говорит Брайан Холмс, заслуженный евро-американский теоретик культуры: «В современной коммуникационной сети каждый из человеческих узлов – это социализированный индивид, возникающий из глубины коллективного времени, будь то века или тысячелетия. Теоретик сетей Мануэль Кастельс был совершенно неправ: Сеть и «я» не противоположны онтологически, напротив, они постоянно переплетаются на всех уровнях. Это значит, что для успешной сетевой самоорганизации от участников требуется выработать явную этику и общий культурный горизонт, чтобы преодолеть унаследованные рамки убеждений и поведения. Это уже известно на практике анархистам: их сообщества, как правило, предполагают наличие всеобъемлющего философского измерения, а также тщательно сформулированные правила общежития. На противоположном конце политического спектра это известно радикальным исламистам: они скрепляли свои сети, опираясь на древние религиозные верования и обновленные законы шариата. Именно поэтому такие группы смогли вырваться вперед в первых итерациях сетевой политики, начавшихся в 1999 и 2001 годах соответственно. Тем временем теоретики медиа, в том числе и я, развивали идею о том, что компьютерная медиасистема, если строить ее при помощи бесплатного софта, позволяет порвать с прошлым – вдруг освободиться от корпоративных каналов, построенных на манипуляции и так долго блокировавших спонтанную самоорганизацию. Но – вот беда – это оказалось неправдой».

Переосмысляя сеть

Что сети представляют собой сегодня и как мы можем их переосмыслить? Холмс считает, что мы всё еще живем в сетевых обществах. «Я по-прежнему много работаю на технологических платформах над самоорганизованными сетями, такими как карта/геоблог, который я сейчас создаю для сети «Река антропоцена». Однако очевидно, что не технологические изобретения, будь то микропроцессор или протокол TCP/IP, создают сетевые структуры. Их создают люди, которые вместе работают над преобразованием не только своих технологических инструментов, но и своих культурных горизонтов и, прежде всего, своего кодекса повседневной этики. Как проделать такую глубокую культурную и философскую работу, не забывая при этом о сложных технологиях, от которых сегодня зависит большинство повседневных социальных взаимодействий? Именно в этом сейчас и состоит политический вопрос» [21].

Амстердамский активист Джо ван дер Спек занимается горизонтальными мигрантскими сетями и вовлечен в деятельность местного движения «Мы здесь» («We Are Here») с момента его основания: он работает с мигрантами, выведенными за пределы легального поля. Он предлагает обратить внимание на криминальные, мигрантские и семейные сети, дарквеб и другие существующие в интернете социальные формы, «которые прямо противостоят наслаждениям и мукам платформ. Наверное, характерным для них является сохранение некоторых аналоговых свойств, которые дают иммунитет против алгоритмов и хищнических цифровых корпораций» [22].

Исследователь прекарности Алекс Фоти считает, что «различие между техническими и социальными сетями теперь размыто, поскольку на первый план выходят политические и этические аспекты алгоритмических технологий». Он призывает создавать собственные платформенные партии и организации – ведь «изолированные индивидуумы в социальных медиа куда слабее партийных клик, которые командуют армиями ботов и не гнушаются медийными манипуляциями. Онлайн-платформы – единственный способ быстро увеличить число членов и власть. Федерализм когда-то лежал в основе Европейского союза, но он не равен горизонтальности. Нам нужна федеративная республика Европы, федеративные хакеры Союза, федеративные коллективы ксенофеминисток и т. д. Время праведности прошло, настало время эффективности. Антисистемным силам нужны интеллектуальные дискуссии, но также нужна и общая линия, и особенно дисциплинированные местные кадры, готовые бороться за планету против капитализма ископаемого топлива (fossil capitalism). Речь идет о разработке зеленой антикапиталистической идеологии, которая придаст смысл борьбе, а также организации, которая будет воплощать и реализовывать эту идеологию, особенно если после экологической катастрофы начнутся гражданские войны» [23].