В плену у волка

– Куда-то собралась? – спросил я, стараясь найти ответ в зеленых озерах.

– С чего ты взял? – с вызовом ответила Джина и змеей проскользнула мимо, сбрасывая шубу на лавку и протягивая руки к полыхавшему в очаге огню.

– А вот с чего!

Я бросил найденную за время ее отсутствия котомку с запасами на стол и уставился на девушку.

– Вот, значит, как! – усмехнулась она. – Роешься в моих вещах, пока меня нет? Да кто тебе дал право…

– Я Альфа этой стаи, – рыкнул я, – не забывай. У меня есть право беспрепятственного доступа в любой дом в этом селении. Я могу взять любую вещь, и мне никто и слова не скажет. Таков закон стаи!

– Но я не член твоей стаи! – выкрикнула Джина. – И не обязана подчиняться этим дурацким законам. Мои вещи только мои, и ты не имеешь права их тро…

Я не дал ей договорить, схватил и крепко прижал к себе, зажимая рот. Она попробовала вырваться, потом укусить, но все тщетно. Я лишь усмехался в ответ на ее попытки.

– Запомни, девочка, – прошипел я, – пока ты живешь в моей стае, ты будешь подчиняться ее законам, хочешь того или не хочешь. Я Альфа, мое слово закон. Заруби это на своем хорошеньком носике. И еще запомни вот что: если ты решишь сбежать, я тебя из-под земли достану. – Волк в ответ на эти слова утробно зарычал, явно одобряя мое поведение: он не желал ухода Джины, правда, по совершенно иным причинам, нежели мои. – Так что даже не думай об этом, ясно? Теперь ты, как и завещала Лейла, знахарка в этой стае. И просто так тебе не уйти.

– Так значит, я тут пленница?

Джина смотрела на меня распахнутыми глазами, а вокруг вился вихрь из синего и красного. Я боролся с искушением поцеловать мягкие губы, которые ощущал ладонью. Дыхание Джины обжигало ее, и я еле удерживался от соблазна. Предпочел не отвечать на вопрос, просто тряхнул ее легонько и спросил сам:

– Ты все поняла?

Она кивнула, и я убрал руку, но не отпустил, все так же крепко прижимая к себе. Синий стал уходить, растворяться в красных сполохах. Джина часто дышала, смотрела на меня сурово, но в глубине ее глаз я видел – это напускное. Только наклонился, чтобы вновь почувствовать вкус нежных губ, как в дверь постучали. Я моментально выпустил ее, а Джина отпрянула так резко, что я чуть не упал.

– Джина! – В комнату вбежал Чарли. – Расселу совсем плохо!

Она еле слышно выругалась, схватила свою лекарскую корзинку и рванула к выходу. Я кинулся за ней, прихватив шубу и на ходу набрасывая ей на плечи. Конечно, селение было небольшим, но дом Рассела находился на другом конце, а Джина не оборотень.

Она, казалось, даже не обратила внимания на меня, лишь стянула завязки у горла, накинула капюшон и поспешила за Чарли.

Несколько часов мы метались от одного волчонка к другому. Их матери смотрели на меня умоляюще, а я лишь разводил руками – в лекарских делах я был бессилен. Мог лишь помочь, и только. Я наблюдал, как Джина ласково обходится со всеми подростками, поддерживает их, говорит с ними, и как они тянутся к ней, стремясь найти в ее объятиях утешение и покой, и думал, что и сам не отказался бы на пару часов забыться в кольце ее рук. Чтобы просто ни о чем не думать, не принимать решения, не заботиться о благополучии всех и каждого, а просто отдохнуть. Но я Альфа, такова моя судьба.

Отцы волчат смотрели больше на Джину, нежели на меня. Некоторые подозрительно, некоторые – заинтересовано. Особенно парочка, потерявшая волчиц и в одиночку воспитывавшая детей. Они кидали на новую знахарку взгляды, которые моему волку очень не нравились. Да и мне тоже. Только свары за женщину мне не хватало! В ответ на эту мысль зверь клацнул зубами: «Моя!», но я отмахнулся от него. Мне лично пара не нужна, и без того проблем хватало. А вот с остальными надо поговорить.

Вышел на улицу и кинул ментальный призыв стае: «Мужчинам собраться за домом Альфы» – а сам, прищурившись, рассматривал суетившихся женщин. Кто-то смеялся, кто-то угрюмо смотрел вдаль, некоторые тихо переговаривались, бросая на меня косые взгляды. Проходившая мимо Ланара посмотрела призывно, но я лишь поморщился и отвернулся. Решил поговорить с Акурой и направился к ее домику, где она жила с матерью. Отца у Акуры не было. Вернее, он когда-то был, но много лет назад его на охоте подмял медведь, да так, что Йохан захлебнулся кровью. Его внутренности были настолько раздавлены, а кости раздроблены, что даже звериная суть не смогла залечить эти раны. Да, такое иногда случается. Акуре тогда было около двух лет. Ее мать, молодая еще волчица, наотрез отказалась выходить замуж снова и воспитывала дочь одна. Конечно, все ей помогали, и я в том числе. Это моя обязанность как Альфы. У нас никто никого насильно замуж не отдает и не женит, природа сама знает, кого выбрать.

Акура готовила похлебку, пока ее мать стирала во дворе. По кухне разносился приятный аромат мяса, трав и свежеиспеченного хлеба. У меня в животе заурчало, и Акура, хмыкнув, налила полную тарелку и придвинула исходивший паром ломоть.