В погоне за Кассандрой (ЛП)

Ошеломлённый Барнаби машинально почесал свою пышную копну каштановых кудрей.

– Если у него вши, его не пустят.

– Не пойду я ни в какую баню, – возмутился Баззл. – Я возьму мыло и помоюсь в конюшне.

– Тебя не пустят в конюшню, – сообщил ему помощник. – Неужели ты думаешь, тебе позволят подвергать опасности лошадей?

– Найди место, где ему разрешат помыться, – велел Том секретарю.

Барнаби вскочил, одёрнул жилет на своём пухлом животе и расправил плечи.

– Мистер Северин, – решительно проговорил он, – как вы знаете, я делаю много вещей, которые не входят в мои служебные обязанности, но это...

– Твои обязанности назначаю я.

– Да, но... – Барнаби замолчал, поднял со стола папку и отогнал Баззла: – Парень, отойди подальше от моего стола.

– Всего-то пара вошек, – запротестовал Баззл. – Они у всех есть.

– У меня нет, – ответил Барнаби, – и мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось. – Он снова перевёл взгляд на Тома. – Мистер Северин, я вам забыл сказать, но... сегодня мне нужно уйти пораньше. Собственно, прямо сейчас.

– Неужели, – прищурившись, сказал Том. – Зачем?

– У моей... бабушки жар. Лихорадка. Мне нужно домой, чтобы за ней присмотреть.

– Почему твоя мать не может этим заняться? – спросил Том.

Барнаби на мгновение задумался.

– У неё тоже лихорадка.

– Она её в бане подцепила? – подозрительно спросил Баззл.

Том бросил на своего помощника уничтожающий взгляд.

– Барнаби, знаешь, что общего между ложью и корридой?

– Нет, сэр.

– Не умеешь - не берись.

Помощник смутился.

– По правде говоря, мистер Северин, я ужасно боюсь вшей. От одной мысли, я начинаю весь чесаться. Однажды у меня была перхоть, а я решил, что это вши, так я так расстроился, что маме пришлось дать мне успокоительное. Думаю, всё началось с того...

– Барнаби, – перебил его Том, – ты делишься своими чувствами. Ты помнишь, с кем ты разговариваешь?

– О, да. Извините, мистер Северин.

– Я сам разберусь. А ты пока позаботься о том, чтобы все комнаты на этом этаже тщательно убрали, а ковры пропитали бензолом.

– Сию минуту, сэр.

Том взглянул на Баззла.

– Пойдём, – позвал он и вышел из кабинета.

– Я не буду мыться, – с опаской заявил мальчик, следуя за ним. – Я увольняюсь!

– Боюсь, что мои сотрудники обязаны написать заявление, уведомив о своём увольнении за две недели.

Ради мальчика, которого заживо съедали паразиты, Том сделал исключение, поступившись своей принципиальной честностью.

– Я - немощь, – запротестовал мальчик.

– Это здесь причём?

– Я не умею писать.

– Тогда ты - неуч, – поправил Том. – В таком случае, Баззл, сдаётся мне, ты будешь работать на меня вечно.

Пока Том вёл Баззла на Корк-стрит, мальчик не переставал пререкаться. Большую часть улицы занимало здание универмага Уинтерборна с мраморным фасадом и огромными зеркальными витринами, демонстрирующими роскошные товары. Знаменитая центральная ротонда магазина, увенчанная витражным куполом, ярко выделялась на фоне серого ноябрьского неба.

Они подошли к небольшому и неброскому зданию в конце улицы, которое служило медицинской клиникой и хирургическим отделением для тысячи служащих Уинтерборна.

Два года назад Рис Уинтерборн взял доктора Гарретт Гибсон в штат клиники, несмотря на опасение людей, что женщине не пристало заниматься такой сложной профессией. Гарретт посвятила всю себя тому, чтобы доказать обратное, и вскоре зарекомендовала себя как необычайно квалифицированный и талантливый хирург и врач. Конечно, её всё ещё считали новым явлением, но репутация доктора Гибсон, несомненно, укрепилась, а круг пациентов продолжал расти.

Когда они подошли к парадным дверям лечебницы, мальчик остановился как вкопанный.

– Куда мы пришли?

– В медицинскую клинику.

– Мне не нужен костоправ, – встревоженно проговорил Баззл.

– Да, я знаю. Мы здесь только для того, чтобы воспользоваться местными удобствами. А именно, душевой кабиной.

Том не смог придумать, куда ещё можно отвести Баззла. В клинике есть горячая вода, лекарства, дезинфицирующие средства и помещения, выложенные кафелем. К тому же Гарретт не посмеет отказать им, помня о той услуге, которую он оказал её мужу.

– Чё такое душевая кабина? – спросил Баззл.

– Маленькое помещение, огороженное занавесями со всех сторон. А из приспособления сверху льётся, как дождь, вода.

– Дождь моих вошек не испужает.

– Если тебя хорошенько поскрести борным мылом, то это очень даже поможет. – Том толкнул дверь и вошёл внутрь вместе с мальчиком. Он продолжал держать Баззла за плечо, подозревая, что парень может сбежать в любой момент. – Нам нужно на приём к доктору Гибсон, – сообщил Том, подошедшей к ним секретарше, бойкой и деловитой матроне.

– Боюсь, что сегодня у доктора Гибсон нет свободного времени. Однако у доктора Хэвлока может найтись. Я уточню, если вы подождёте.

– У меня нет на это времени, – сказал Том. – Пожалуйста, передайте доктору Гибсон, что я здесь.

– Ваше имя, сэр?

– Том Северин.

От хмурого вида на лице секретарши не осталось и следа, глаза округлились от благоговейного трепета.