В погоне за красотой

В первый раз Камилле показалось, что хозяину как-то не по себе, хотя она не могла бы уточнить почему. Так, общее впечатление. Он несколько суетился, потел, лицо покраснело. Явно хотел показать себя с лучшей стороны. «До чего симпатичный», – снова подумала Камилла. Правда, ее удивило то, что он прежде всего захотел показать ей квартиру. Очевидно, Иван был из тех людей, что указывают вам дорогу в туалет еще до того, как вы об этом попросите. Камилла должна была взглянуть и на супружескую спальню с очень широкой кроватью. Потом, открыв дверь в почти пустую комнату, Иван пробормотал:

– Когда мы переехали, решили, что тут будет детская. Но… Сабина так и не забеременела. Мы здесь уже двадцать лет живем, а комната все пустая…

– Очень вам сочувствую, – вздохнула Камилла. Кажется, именно эти слова нужно произносить в подобных обстоятельствах.

Иван спросил, не хочет ли она выпить или съесть чего-нибудь. «У меня есть все, что нужно», – гордо заявил он, – как будто полный холодильник свидетельствовал о высоком достоинстве. Камилла ответила, что уже обедала.

– Ничего, если я сначала перекушу? – поинтересовался Иван.

– Да, пожалуйста.

– Я жутко голоден. Как начал есть с утра…

Иван сделал себе бутерброд с паштетом, который сжевал с невероятной быстротой. С той же жадностью запил все кока-колой. Если шагал он иногда неуверенно, то ел весьма проворно, можно сказать, решительно. В его отношении к пище не было ни малейших колебаний. Кажется, он не наелся, но больше ничего не взял, боясь сойти за обжору.

Когда они вернулись в гостиную, он спросил:

– По-твоему, тут не жарко?

– По-моему, нет.

– Сниму-ка я свитер, – заметил он с таким серьезным видом, что Камилла рассмеялась. – В чем дело? Я сказал что-нибудь не то?

– Нет-нет, просто у вас странная манера комментировать все, что вы делаете.

– Это плохо? – обеспокоился Иван.

– Да нет, хорошо. Я вот, похоже, говорю недостаточно.

– Ты настоящая художница. Известно же, одни творят, а другие комментируют. Ладно… ты принесла рисунки?

Камилла пошла за папкой. Иван осторожно открыл ее. Задумался, подыскивая нужные слова:

– Я хочу помочь тебе усовершенствоваться. Поэтому честно выскажу свое мнение.

– Да, конечно.

– Мне кажется, ты себя слишком контролируешь. Всегда точно знаешь, что делаешь. Правда?

– Да, правда. Я себе не даю свободы.

Иван угадал. Действительно, Камилла обладала этим свойством «хорошей ученицы» – не столько непосредственно жила, сколько делала то, что нужно. Слова Ивана попали в точку. Она обдумывала их и в этот вечер, и в последующие дни. Кажется, этот человек ее хорошо понимает. Может, он станет ей настоящим учителем. Поразительно, до какой степени он хочет ей помочь. Чтобы она достигла того, чего он сам был не в состоянии достичь? Жизни деятелей искусства сплошь и рядом отмечены встречами с людьми, примирившимися со своей творческой несостоятельностью и целиком посвятившими себя другим. Причем в душе у них не остается никакой горечи, потому что служение прекрасно. Умение помочь выявиться таланту другого – тоже своего рода огромный дар. Видимо, этот человек хочет определять творческую судьбу Камиллы.

Но после предварительного замечания нужно было обратиться к базовой технике.

– У тебя врожденное чувство цвета и общей гармонии, но тебе все же следует ознакомиться с двумя-тремя основными принципами, они всегда пригодятся.

– Спасибо. Я очень хочу.

– У тебя есть бойфренд? – спросил неожиданно учитель.

– Простите?

– Я спрашиваю, чтобы тебе помочь… мне нужно представить себе твое окружение… чем ты живешь.

– По правде говоря, я не вижу связи, но нет… у меня никого нет.

– Очень хорошо. Я не хотел влезать тебе в душу.

– …

После непродолжительного молчания Иван заговорил о том, что следовало в первую очередь знать о цвете.

9

После первого занятия Камилла вернулась домой с еще более страстным желанием заниматься живописью. Она хотела рисовать, рисовать, рисовать! Наконец-то разрозненные куски ее жизни сложились в единое целое. Все прочее не имело значения. Изабель спросила, как прошел урок, дочка ответила: замечательно. Немного рассказав о том, что узнала, она спросила:

– Ты знала, что у них не может быть детей?

– Да что ты! Сабина мне всегда говорила, что не хочет детей. Что хочет посвятить жизнь больным.

– И ты ей верила?

– Да.

– Ее муж мне показал комнату, которую они предназначали для ребенка… а он так и не появился. Судя по всему, для них это было очень тяжело.

– Конечно… раз ты говоришь… Вообще-то, мы с Сабиной не все обсуждаем, особенно личное. Вокруг нас столько страданий, что на себя уже не обращаешь внимания. Но Сабина – человек исключительный, она никогда не жалуется.

– И ты, мама, – ты никогда не жалуешься. Ты тоже исключительный человек.