В погоне за памятью. История борьбы с болезнью Альцгеймера

И это было не совпадение. Ли Вэю делали переливание крови еще трижды, и каждый раз получался похожий результат. Врачи были потрясены. Они не хотели прямо говорить, что улучшение состояния Ли Вэя вызвано молодой плазмой, чтобы не давать обманчивых надежд. Поэтому семья Ли с благодарностью приняла этот подарок судьбы и тщательно задокументировала весь ход событий на случай, если вдруг пригодится. Они ничего не знали об американских экспериментах, пока весной 2013 года Алекс не поделился этой историей с другом семьи – профессором Кароли Николичем, венгром по происхождению.

– А я сразу рассказал ему об открытиях Тони Вайс-Корея, – сказал Николич. Я попросил его рассказать, как возник этот новый радикальный метод лечения, и он просиял от восторга. Он сидел в своем домашнем кабинете в Пало-Альто, и у него было пять утра – обычное для Николича время начала рабочего дня. Говорили мы по скайпу. Николич был одет очень просто и держался приветливо, но мне показалось, что в нем есть что-то от сурового промышленника. – Потом я позвонил Тони и говорю: представьте себе. А он сказал, что впервые слышит, чтобы этот метод и вправду помог человеку. Мы были потрясены.

За обедом в Гонконге Алекс рассказал венгерскому профессору о своем дедушке. Николич работал в основном в Стэнфорде, но давал семье Ли Вэя консультации по поводу вложений в биотехнологию – оценивал их с научной точки зрения. Вскоре после этой беседы Алекс и Кароли устроили мозговой штурм, чтобы решить, как поступить дальше. Просить у правительства деньги на клинические испытания было бессмысленно: государственное финансирование в принципе непросто получить, тем более если речь идет об одном-единственном случае. Поэтому Алекс согласился выделить деньги из личных средств и дал Николичу и Вайс-Корею три миллиона долларов на организацию собственной компании. Они назвали ее Alkahest: алкагестом алхимики XV века называли мифическое лекарство от всех болезней.

Начиная с января 2014 года компания Alkahest проводила испытания на небольшом числе больных, страдавших болезнью Альцгеймера легкой и средней степени.

– До сих пор мы проделали около шестидесяти процедур переливания крови, – рассказывает Николич, – и пока не видели никаких побочных эффектов. Это не официальное заявление, но я думаю, что о безопасности метода беспокоиться не стоит.

Улучшились ли у испытуемых когнитивные способности, Николич не говорит, и это понятно. Оптимизм в науке опасен. Черный рынок органов и так процветает, а Вайс-Корей то и дело получает электронные письма, в которых ему предлагают детскую кровь для исследований. Однако на сегодня перед учеными сугубо практическая задача: где взять столько плазмы. Простой расчет показывает, что всех запасов молодой плазмы на планете хватит всего на 3 % больных болезнью Альцгеймера.

Поэтому главная цель компании Alkahest – создать лекарство, содержащее очищенные белки крови. Достаточно всего нескольких белков: по мнению Николича, их должно быть от трех до пяти. Но тут я все же не утерпел:

– Когда?..

– Об этом еще рано говорить, – улыбнулся Николич.

Этот ответ меня не удовлетворил, я проделал кое-какие исследования и узнал, что другие ученые ставят срок в 15–20 лет. Я едва не пожалел о своем любопытстве. Когда ты одновременно и ученый, и внук больного, от этого впору с ума сойти. С одной стороны, ты понимаешь, что эмоциям здесь не место, с другой – кипишь от ярости, что природа с таким безразличием выбирает время, когда выдавать свои тайны. Но параллельно я узнал еще кое-что. Оказывается, в начале 2015 года испанская химическая компания Grifols вложила в Alkahest почти 40 миллионов долларов, купив 45 % ее акций. Виктор Грифольс, директор компании, давший ей свое имя, объявил, что это сотрудничество призвано когда-нибудь «решить главную медицинскую задачу нашего века». Я сделал себе заметку через год проверить, как идут дела у компании, и в дальнейшем повторять это ежегодно.

А пока мне не терпелось узнать, как Николич представляет себе причину болезни Альцгеймера. Он нашел такой нетрадиционный подход к лечению, что мне было интересно, к кому он себя причисляет – к «баптистам», тауистам или Е-четверистам.

– На самом деле я не принадлежу ни к какому лагерю. Интуиция подсказывает мне, что корни у болезни, вероятно, еще глубже.

Николич откинулся в кресле и пошарил на ближайшей книжной полке, вытащил несколько книг и статей других мыслителей, принадлежащих к нетрадиционным школам. Чтобы разговор принял конструктивный оборот, он рассказал мне о группе ученых из Сиэтла, которые изучают старение мозга у домашних собак: поскольку собаки живут в той же обстановке, что и люди, и у них тоже бывает деменция, возможно, здесь таится подсказка, которую мы не можем найти ни у людей, ни у мышей. Еще Николич рассказал, что в 1964 году канадские ученые нашли в почве острова Пасхи особое вещество – рапамицин, – которое, по данным исследований, повышает продолжительность жизни мышей на 14 %⁸.