В погоне за потрошителем с Грин-Ривер. Мои поиски убийцы 49 женщин

По своей природе я непоседа, так что мне тяжело было ждать, пока в течении нескольких недель администрация рассматривала мой запрос. Наконец, мне домой позвонил шеф Никл. После небольшого вступления он сказал: «Дэйв, ты не получишь эту работу».

Моё молчание дало понять шефу, что я плохо воспринял эту новость, так что он принялся разъяснять: «Ты уже занимался убийствами. Мы хотим, чтобы ты приобрёл другой опыт, потому что, возможно, со временем тебя могут повысить ещё раз, и ещё до члена верхнего командного состава».

Полагалось ли мне верить, что после стольких конфликтов с начальством по делу Грин-Ривер, и после лет колкостей от многих коллег по поводу отсутствия прогресса, теперь они считали меня восходящей звездой? С трудом верилось. Гораздо легче было считать, что Никл просто хотел меня успокоить обещаниями будущих поощрений, чтобы можно было закончить очень неудобный разговор.

Я ошибся. Через два месяца меня попросили поехать в центр для работы в главном офисе шерифа в качестве административного сержанта Фрэнка Адамсона, которого повысили до должности шефа – последней ступеньки перед шерифом. Это был тот же Фрэнк Адамсон, который будучи капитаном целевой группы, руководил сотрудничеством с ФБР в случае с Маклином. К его чести, он был беспристрастным человеком и мог игнорировать наши прошлые разногласия, выразив желание поработать со мной.

В офисе Адамсона мне удалось вблизи посмотреть на систему, управляющую отправлением правосудия на самых высоких уровнях округа. Я видел, как шериф вынужден был играть две роли: полицейского и политика. И очень часто мне казалось коп проигрывал, потому что шериф был обязан своей должности главе округа, который назначил его. По этой причине именно исполнительная власть определяла приоритеты. До тех пор, пока шерифу не хватало собственного влияния, что было возможно только, если бы он занял должность в результате выборов, его действия всегда можно было предугадать.

После пары лет в административном офисе, меня повысили до лейтенанта и назначили на специальные операции, которыми среди прочих, занималась команда SWAT (Специальное оружие и тактика), сапёрный отдел и переговорщики. Спецоперации включают множество сложных ситуаций. Одна из моих тяжелейших ночей выпала на последний деть испытательного срока в качестве лейтенанта.

Мы работали над крупным делом о наркотиках и у нас был ордер на обыск дома человека, которого мы считали дилером крэка. Команда собиралась использовать таран – мы называем его «дверным молотом» – чтобы выбить дверь и ворваться внутрь, прежде чем кто-то успеет сбежать или избавиться от улик. Я должен был проехать к южной стороне дома, забраться на задний двор и приглядывать за окном в обеденной.

Когда все были на позициях, ударная группа вломилась в дом, и я увидел, как люди внутри метнулись к окну обеденной. Парень выглянул наружу и увидел меня, а потом началась стрельба. Я на корточках добрался до машины, убедившись, что двигатель находится на линии между мной и стрелявшими. Мы все пережили перестрелку, и я прошёл испытательный срок, но, к сожалению, один из наших офицеров застрелил одного из молодых людей, находившихся внутри дома.

Моё участие в спецоперациях было недолгим, так как командный состав высшего звена продолжал переводить меня с одной хорошей должности на другую. Всё действительно выглядело так, будто меня готовили для руководящих позиций. У меня было одно неприятное назначение в качестве капитана участка в Берьене, где я попал под жёсткое командование майора. Мне дали плотный двенадцатичасовой график с кучей бумажной работы и обязанностями по надзору. Но судьба распорядилась так, что мне не пришлось оставаться там слишком долго. Из Бойсе позвонил шериф Монтгомери: меня повысили до майора. В этот раз я перебрался в участок Кенмора в северной части округа.

Быстрый темп продвижения по карьерной лестнице поражал меня и Джули, как и всех остальных в офисе шерифа. Давний друг даже спросил шутя: «Кто привязал к твоей заднице ракету, Райкерт?» Мы с Джули полагались на судьбу и знали, что у Бога на всё свои планы, и на всё воля Его.

Между тем, моё повышение было доброй новостью для семей жертв Грин-Ривер. Многие матери, отцы, сёстры и братья продолжали мне звонить. Чем выше я поднимался в правоохранительных органах, тем сильнее они надеялись, что я смогу как-то повлиять на возобновление расследования. Том Дженсен продолжал следовать всё ещё поступающим зацепкам – некоторые приходили лично ко мне, – и было трудно сказать, что ещё можно было сделать. Но дело, как и сорок восемь известных жертв серийного убийцы никогда не покидали моих мыслей.