В погоне за Тайной

Может, права была его семья, занимая позицию выжидания. Кобейн придет в себя после буйного всплеска эмоций прошлого дня. Карина ему дорога. Он испытывает к ней чувства. Нормальные, понятные, удобные и уютные чувства. После ночного разговора он же так и не сказал слов о расставании? Вместо этого, проснувшись утром, решил не сопротивляться попыткам Волжской «бороться за них», хоть и почувствовал себя вожделенной золотой медалью Олимпиады.

Даже запретил себе вести расследование о том, каким образом Шенми и Цепной Пес оказались на аукционе. Ребята зарабатывали своими спортивными талантами серьезные деньги и тратили их на дорогие украшения или на камни. Для самих себя или по чьему-то заказу, это его не касалось. Значит, оказались здесь из-за аукциона. По приглашению от Ллойда Фишера.

Кобейн запоздало вспомнил об уговоре с Гашиком, для которого обещал стать глазами и загребущими руками, и решил, что наберет Давида, как только окажется в одиночестве. Нужно будет объяснить причину отсутствия на аукционе. Расскажет про больницу и повторит то, что говорил Кардиналу — сбежавшая свидетельница, ее телохранитель.

Тайна и Цепной Пес.

Называть эти имена Давиду он, конечно, не будет.

* * *

На прогулку в горы отправились впятером, к братьям присоединился Рич и захватил место души компании рассказами о горах и об экстремальных спусках.

Бэй не прислушивался к историям, он заставлял себя вдыхать кристально чистый горный воздух, наслаждаться солнцем и летним теплом, замечать буйство красок вокруг. Находиться в мире, в котором не было девушки с серыми кошачьими глазами, убеждая себя, что ему без нее лучше.

Рука Карины грелась в руке Бэя, он обнимал ее иногда, позволяя себе и ей легкие проявления внимания.

Только один раз разговор вернулся к вчерашнему дню.

Карина и Бэй отошли в сторону от остальных, больше случайно, чем специально. Он рассказывал историю о том, как подростком попал вместе друзьями и отцом-энтузиастом одного из них в Швейцарию, чтобы прошагать сотню километров по Альпам, и как все, что могло пойти не так, как надо, случилось. Отвратительная погода, сломавшаяся горелка, боязнь высоты у одного из ребят, сбитые коленки, заболевшие спины, долгие переходы без возможности найти место для установки лагеря и переполненные горные сторожки. Как изможденные дорогой и недоеданием горе-туристы спустились с гор на три дня раньше, чтобы отмокать в дешевом отеле на берегу Лаго Маджоре.

Карина смеялась, ветер бросал локоны волос ей в лицо, и она забавно с ними сражалась. Ее глаза блестели, словно не были бездонными, полными водой колодцами пару часов назад.

— Вот сейчас ты такой, каким я тебя знаю, Бэй, — вдруг очень тихо произнесла она, неуверенно глядя на Кобейна.

— Какой?

— Твой взгляд, голос, улыбка — такие родные и привычные. Вчера…. — Карина отвернулась в сторону глубокой долины. — Знаешь, русские очень суеверны. У нас есть множество примет, что надо делать, что нет, чего стоит опасаться и где искать удачу. И мы верим в наговоры и привороты.

Бэй вопросительно поднял брови и поморщился от некомфортного ощущения в глазах и около носа. Не больно, на том и спасибо, и стал ждать продолжения.

— Колдуньи, колдуны, просто люди с сильной энергетикой могут запрограммировать другого человека, лишить его воли и заставить испытывать определенные чувства. Вчера ты был сам не свой, словно весь мир сошелся в одной точке и сводил тебя с ума.

Бэй прикрыл глаза. Слова Карины так точно описывали то, что он почувствовал, когда увидел в зале Шенми. Что весь мир заключался только в ней, имела значение только ее улыбка, только ее глаза, тело. Он испытывал только одно желание — оказаться рядом. И этому желанию невозможно было противостоять.

— Это не настоящие чувства, — едва слышно, но настойчиво проговорила Карина. — Это было очень похоже на приворот.

— Какими бы кривыми они не были, это мои чувства… — Бэй злился, и Карина испугалась, осторожно прикоснувшись пальцами к его руке.

— Извини, Бэй. Вернемся к ребятам?

Она сделала шаг в сторону голосов, но Кобейн удержал ее.

— И что делают в России с привороженными? — спросил он вместо извинения.

— Их лечат от приворота. С этим очень сложно справиться самому. — Взгляд Карины был осторожным и изучающим. Словно она ступала на тонкий лед, неуверенная в его прочности.

— И ты в это веришь, фигуристка с мировым именем?

— Конечно. — Легкая улыбка на лице. Почти робкая. — Пока все ритуалы не завершу, на лед не выйду. Надеть невидимку, которую мне давала на первые соревнования мама. Подойти к выходу с левой стороны. Досчитать до семи, прежде чем коснуться правым коньком льда. Последний год — спросить у Таши, о чем вы говорили…

Да, Бэй всегда звонил сестре Карины в день соревнований.

Улыбка Волжской стала уверенней.

— Я же русская. В России космонавты в ракету не садятся, пока на колеса машины, что их на поле привезла, не пописают.