В погоне за Тайной

Пальцы Кардинала слегка подрагивали и, если бы Бэй не видел, насколько уверенно двигался мужчина предыдущим днем, то отнес бы дрожание на счет болезни. Но это было волнение. Герцог испытывал большую привязанность к возвращенной пропаже, хотя старался это скрыть.

— Какое вознаграждение ты хочешь за оперативность?

— Информацию, — Бэй смотрел раскованно, даже немного вызывающе.

Анджи кивнул и впервые за то время, что Кобейн находился рядом с супругами, обратился к жене.

— Кики, оставь нас.

Женщина покорно поднялась и, не проронив ни слова, удалилась, бросая в сторону Бэя обиженные взгляды.

— Какую информацию ты хочешь?

— Что это за перстень?

— А что ты успел узнать сам?

— Камень — скаполит. В семью к драгоценным камням попал не так давно. Достойные обработки камни стали находить в двадцатые годы прошлого века. Ценятся как раз вот такие экземпляры, — Бэй кивнул на перстень, что снова лежал на столе перед Кардиналом, — которые в форме кабошона проявляют эффект кошачьего глаза — блеск в виде полоски при определенном освещении.

— Что еще тогда ты хочешь знать? — удивился Кардинал. Или сделал вид, что удивился.

— Судя по огранке и стилю оправы, перстень должен быть намного старше, чем когда скаполиты появились на рынке камней. Откуда он?

— У частного сыщика Кобейна горят глаза и вытянулся нос от предвкушения тайны? — язвительно усмехнулся Кардинал. — К сожалению, должен огорчить, никакой тайны нет. Оправа действительно конца девятнадцатого века, но камень был заменен где-то после первой мировой войны. Вот и все… Ах, нет… принадлежал моей матери, но подарил его мой отец, так что перстень, но не сам камень, находился в семье гораздо дольше.

— Ари?

На лице Кардинала скользнула быстрая тень недовольства. Неужели Кобейну удалось вызвать настоящую живую эмоцию у Кардинала?

— Откуда такое предположение?

— Достаточно случайное, — успокоил Кобейн, — когда-то я задался вопросом, как вы выбираете потомков для своей спецпрограммы. Нет, талантливых ребят в огромном клане, безусловно, обучают на высшем уровне, но тем не менее есть избранные. Так вот, я пытался найти критерии: интеллект, таланты, черты характера, спортивные достижения, все перебрал. Нужно было еще что-то объединяющее. Потом как-то рассматривал фамильные древа и пришел к выводу, что у всех избранных есть одна общая точка, и это Ари, бабушка моей любимой Зоси и вашего отца.

— Молодец, — похвала была сдержанной, но искренней. — Я решил, что она может быть хорошей отправной точкой для поддержки более близкой части клана. С перстнем ошибка, мне неизвестно, принадлежал он Ари или нет. Вполне возможно, что да. Но мне нравится этот камень. Считай, что это моя личная маленькая слабость. Кики не должна была брать его с собой.

— А в чем критерии вторичного отбора? — спросил Бэй. Он не верил тому, что говорил Кардинал, вернее, был уверен, что родственник напоил его коктейлем изо лжи, истины и воздушных пузырей удержанной информации.

Вместо ответа на вопрос герцог позвал официанта и попросил Бэя написать подробный письменный отчет о поисках кольца, а потом удалился, вежливо распрощавшись.

Особого разочарования от результатов разговора Кобейн не испытал. Он не ждал откровений, ему как раз было интересно узнать, что скажет или утаит Анджи, потому что рассказ самого Бэя тоже был неполным.

Скупщик краденного, ставший конечным адресом в поиске кольца, после заверений в серьезности намерений высокого мускулистого парня с визиткой частного сыщика, стал разговорчивым. Более того, оказался искренне увлеченным человеком, так сказать, романтиком драгоценных камней. Настолько, что Кобейн в который раз подумал, что судьба порой жестока к талантливым людям. Вместо блестящей карьеры в ювелирном мире, сидевший перед ним человек играл с законом и дразнил тюрьму. Невысокий, полненький, с заплывшими глазками, заговорив о перстне, он начал гореть тем внутренним светом, который отличает влюбленных в свое дело людей.

Украшение Кардинала произвело на него такое сильное впечатление, что скупщик не удержался, чтобы не поделиться своими восторгами.

— Кольцо с Марса! — начал он, осторожно погладив украденную ценность, лежавшую на столе между хозяином подпольной ювелирной лавки и настойчивым посетителем.