В погоне за Тайной

По мнению людей, определявших политику клана Вальденштейнов, в двадцать первом веке залогом богатства и процветания становились не земли и финансы, а накопленный семейством интеллект, так что к обучению детей подходили серьезно. В результате среди собиравшихся на встречи было много интересных и полезных для Бэя людей. А некоторые родственники и вовсе становились клиентами молодого Ван Дорна. Кроме этого, были и просто приятные люди, которых хотелось увидеть. Такие как, например, Ричард Вермонт Готтенберг, Вальденштейн по матери или просто Рич.

Темноволосый кареглазый великан с квадратным лицом не был частью гвардии Кардинала, несмотря на свой высокий интеллект и хорошие физические данные. Он закончил Оксфорд, получил работу в управлении одного из семейных банков и был помешан на горнолыжном спорте.

Бэй и сам был неплохим лыжником, не опасаясь красных трасс и фрирайда но соревноваться с Ричардом, вставшим на лыжи, едва научившись ходить, бросил еще в молодости. Иногда нужно вовремя признать поражение. Рич был не просто лучше, он летал по склонам на такой дозе адреналина, которая была неприемлема для Кобейна. Чтобы понять это, стоило совершить вместе с Ричем один спуск с диких вершин, когда вертолет доставил небольшую группу лыжников на острые пики, разрывающие белое полотно девственного снега. Спускаться пришлось между темных скал и скрытых снегом камней, вызывая оползни и маленькие лавины. Тогда-то Бэй и понял, что хоть и любит скорость и испытывает определенную зависимость от адреналина, но не хочет печальной судьбы голландского принца или Шумахера. Он слишком дорожил жизнью на широкой ленте бескрайних дорог, поэтому открыто признал первенство Ричарда в горных лыжах и вывел родственника из разряда соперников, что улучшило их отношения.

Рич и Бэй нашли друг друга в первый же день. Наплескавшись и наигравшись в бассейне, как дети, они закончили вечер в баре, погруженные в беседы о жизни и карьере. Рич признался, что Анджи вынудил его подписать договор о благоразумии, что-то вроде обязательства отказаться от опасных спусков под угрозой безжалостного увольнения без права работать в семейном бизнесе. Услышав о Кардинале, Бэй вспомнил подробности родства на уровне прадедов и то, что Ричард, который не был правнуком Ари и не стал гвардейцем, только подтверждало теорию о прародительнице. Рич тем временем рассказывал, что отказавшись от вертолетных забросов и игр с лавинами, продолжает участвовать в любительской гонке среди непрофессионалов в Италии. Ему удалось выиграть ее два раза будучи студентом и в прошлом году. Второе место этого сезона вызывало у родственника поток брани и «неупокоенное» раздражение.

— Понимаешь, что-то было не так с этим победителем. Не должен он был обогнать меня. Никто не знает трассы лучше, чем я, и разница в несколько секунд — это слишком много. Нереально много.

Рич плевал слюной от возмущения и доказывал Бэю, что победа соперника была нечестной.

— Я докопаюсь до его секретов, вот увидишь. Уже запустил в сети поиск любительских видео и записей на телефон.

— И что за хитрость он мог бы придумать?

— Двойника! — убедительно зашептал Рич, его тон, достойный шпионских романов, был данью частному детективу или количеству выпитого спиртного. — На старте и у финиша были два разных человека.

Бэй усмехнулся, не скрывая сомнений, и даже не удержался, чтобы не сказать:

— Детективы бы тебе писать, Ричард Кристи.

— И напишу, организатору гонки. И на возбуждение уголовного дела в мошенничестве.

На том родственники и расстались, но когда утром Бэй получил записку, что Рич ждет его у себя в номере, то сразу догадался, о чем пойдет речь.

Копаясь в файлах и настройках, Ричард повторял информацию о гонках.