В погоне за Тайной

В зале первого терминала Бэй прохаживался с небольшим чемоданом, спортивной сумкой за плечом и озабоченным видом. Время от времени он проверял табло, сверялся с часами, кому-то звонил, на самом деле изучая людей вокруг. Нормана Бэй приметил почти сразу. Квадратный человек сидел за стойкой одной из авиакомпаний. Кроме увеличения охраны, людей с автоматами наперевес в терминале не наблюдалось, значит, подозреваемый не мог расцениваться, как очень опасный.

Парень появился из лифта с этажа зала прилетов и выглядел подозрительно только потому, что вместо багажа с ним был лишь небольшой рюкзак. А еще настораживали его быстрые взгляды и резкие движения.

Голос Нормана ворвался в шум аэропорта позывным Бэя и приказом срочно обездвижить объект. Кобейн направился в сторону парня, застывшего под табло, налетел на подозреваемого, заключая его между собой и чемоданом.

Ответом был крик на немецком и попытка оттолкнуть или ударить.

— Куда прешь! Глаз нет?

Бэй увернулся и зафиксировал парня железными объятиями, почувствовав под курткой какой-то странный предмет, отчего лоб его тут же покрылся испариной и вспомнились Зося, Кардинал и мама. В этом странном порядке. Руки затекли, словно Ван Дорн напрягал их уже не менее часа, и перестали слушаться сигналов из головного мозга. Осталась лишь потребность держать незнакомца так, чтобы тот продолжал едва трепыхаться, возмущенно кричать и брыкаться, привлекая внимание, пугая людей в зале, быстро отступавших в стороны.

— Какого черта! — орал в его руках подозреваемый.

— Ты меня пытался ударить, — рычал в ответ по-немецки Бэй.

К ним уже подбежала охрана, оторвала друг от друга и под щелчки телефонов любопытных повела в комнаты для выяснения обстоятельств драки, как было объявлено свидетелям.

В служебной комнате четыре человека охраны и младший офицер обыскали обоих задержанных. У парня не обнаружили ничего подозрительного, а под курткой оказалась пухлая кожаная сумочка для документов. Бэй усмехнулся, вспоминая замораживающий мозги и мышцы страх. Что делают с воображением средства массовой информации! Содержимое чемодана Бэя лежало на столе и в нем копались полицейские. Из двух задержанных подозрительным оказался именно он — пассажир без билета, но с пистолетом, хоть и имеющий разрешение на ношение оружия. Рация волшебным образом из вещей исчезла.

Парня, с которым Бэй полчаса назад обнимался, отпустили первым.

— На меня напал какой-то гребаный частный детектив, — орал он на арабском в телефон, пряча копию допроса и направляясь из комнаты, — ты ему устрой хорошую жизнь.

Когда бывший подозреваемый удалился, Бэй назвал имя Нормана Келли и отказался отвечать на вопросы. Даже если офицер знал больше, чем показывал, никто не спешил спасать частного сыщика, и прежде чем появился квадратный человек, прошло еще полчаса.

— Что, если бы я ему голову свернул, когда под одеждой что-то почувствовал? — спрашивал Бэй, сдерживая клокотавшую внутри него горячим вулканом ярость.

— С твоей установкой на ненасилие?

— Вы сделали достаточно, чтобы я поверил в опасность объекта. — В голосе Бэя звучала неприкрытая неприязнь.

— Она могла оказаться реальной, — спокойно отозвался Норман.

— А если бы я свернул шею невинному, то свалить это можно было на частного сыщика?

Келли остановился, показывая, что с этого момента их пути расходятся и почти равнодушно кивнул.

— Не драматизируйте Кобейн. Ничего непоправимого не случилось, — и направился прочь, оставив Бэя только догадываться, в каком виде на его имя придут претензии со стороны пострадавшего.

Их не последовало. Или угрозы парня были просто красивыми словами, или же к тишине приложили руку какие-то инстанции. Неважно.

Ничего не смог объяснить даже Кардинал, которому Бэй позвонил с подробным отчетом о происшествии. Скорее всего, на этот раз Анджи действительно ничего не знал. Он же не был всемогущим.

4 глава

Дождливое серое лето превращало пляжи Зандворта в унылое зрелище. Осенью, зимой и ранней весной Бэй любил курортный город именно за подобную некурортную погоду, но не летом, когда душе хотелось солнца и тепла. Поэтому Кобейн без сожаления оставлял свою квартиру и отправлялся в дорогу, тем более что кроме заказов у него теперь была еще одна важная причина для поездок. Ка-ре-ни-на.

Летний график фигуристки состоял из тренировочных блоков по несколько недель в Чехии, Швейцарии и Канаде.