В погоне за Тайной

— Похоже, что это были не обычные школы, а с большими счетами для оплаты, — рассмеялась Карина и получила в ответ небрежный кивок. — Насколько наше восприятие испорчено стереотипами, — Волжская продолжала делиться впечатлениями от совместной трапезы с хозяевами, — увидев нормальную семью и нормальных людей, не веришь, что они могут быть миллионерами.

Бэй улыбнулся.

— Ты путаешь старые и новые деньги. В семьях, где богатству и положению несколько поколений, обычно придерживаются строгих традиций воспитания и обучения детей. Для новых денег, таких, как у нашего хозяина, подобные отношения в семье и сам он, наверное, исключение. Будем считать, что у Гашиков врожденное чувство меры и такта.

К концу дня детектив Ван Дорн был вынужден признать, что ни королевские условия владений Гашика, ни восторженные песни Давида острову, ни усилия Карины не изменили его отношение к Майорке. Волжская готовилась покорять и покоряться жемчужиной Балеар с помощью интернета, путеводителей из библиотеки Гашика и советов самого хозяина. В результате Бэй промчал свою девушку вокруг всего острова, отметившись на маяке Форментера, пролетел по серпантину Северных гор, потоптавшись в местах, где бывали Бред Пит, Майкл Дуглас и Клаудия Шиффер. Кроме чтения, русские, оказывается, любили классическую музыку, поэтому в программе дня оказался монастырь, где прятались от туберкулеза и недоброжелательных майоркинцев Жорж Санд и Шопен. Парочка знаменитостей шокировала старомодных островитян стилем одежды, незаконными отношениями при разнице в возрасте и манерой поведения, достойной парижских салонов, но не унылых зимних кафе Пальмы, и вынуждена была сбежать из города за стены небольшого горного монастыря. Холодные взгляды местных жителей убивали последние крохи тепла в выстуженных ветром и сыростью стенах, и никакие красоты открывающегося с балконов вида не смогли исправить впечатления Жорж Санд. Здоровье ее возлюбленного гения ухудшалось, и в отместку погоде и негостеприимному острову она написала гневную книгу «Зима на Майорке», которая продавалась теперь на нескольких языках в каждом сувенирном магазине.

После монастыря была Пальма, все такая же пыльная, жаркая и, кажется, еще больше переполненная народом, чем лет десять назад.

Да, Бэй и Карина видели невероятные места. Наслаждались танцем острых, изгрызенных эрозией скал и морского ветра, видели контрасты черного гранита и бирюзовой воды бухт. Сады из апельсиновых, оливковых и инжирных деревьев. И эту красоту можно было бы принять всей душой, как это сделал Гашик, выделив острову место в сердце, если бы не было так жарко, не толпились везде люди, если бы песок пляжей не скрывался за потными телесами, разноцветными полотенцами и надувными игрушками. Красота острова, поделенная с туристами, каждые две минуты рекой вытекающими из самолетов, теряла свою уникальность.

Если бы еще можно было гнать на мотоцикле и не быть осторожным, не слышать визга за спиной и настойчивой просьбы снизить скорость. Если бы, сделав кучу кадров с Кариной, не закончить снимком фигуристки, сидящей верхом на мотоцикле и спустившей с плеча лямку майки — спиной к камере, на фоне отвесной каменной стены, уходящей в небо…

Этот кадр, который Бэй увидел сначала на сетчатке своих глаз и потом воспроизвел на экране камеры, будил в его душе безотчетное чувство неловкости, как будто требовал извинений перед Карениной.

Наверное, виной было немилосердное солнце, разрывающее мир на две яркие грани света и тени, настойчивый запах олеандра и Хонда, на которой хотелось гнать и гнать, словно догоняя байкеров из сна.

Бэй уезжал с Майорки убежденным, что вряд ли будет спешить вернуться, если только его не заставят обстоятельства. Последнее было вполне вероятным в свете того, что он согласился искать для Давида камень, который официально никогда не существовал и никогда, соответственно, не был украден. Ожидая в душном и переполненном зале аэропорта посадки на самолет, Бэй просматривал файлы, которые получил от Гашика, а Карина читала книгу прадеда Давида. Устав ломать голову над тем, с какой стороны начинать поиски, Кобейн решил взять паузу. Запретить себе думать до тех пор, пока перегруженный информацией мозг после долгих часов обработки не выдаст какую-то золотую идею. Или поможет Его Величество Случай, или интуиция, в которую Бэй свято верил.

— И как тебе прадед Давида? Потерянный для мира гениальный писатель?

Девушка выглянула из-за огромных очков — детектив и фигуристка снова скрывались в широких бесформенных одеждах, кепках и очках, изнывая от духоты.

— На гениальность он бы не потянул, но одна из его историй мне понравилась. Оживающая, как картинка, и трогательная до слез, с детективной линией, позволяющей почувствовать колорит Одессы. Все последующие рассказы уже какие-то скучные и ненастоящие.

— И о чем живая?

Бэй прислонился к плечу Карины и прикрыл глаза.

Карина перебирала руками его густые волосы, с готовностью приняв тяжесть на свое плечо.