В погоне за жизнью. История врача, опередившего смерть и спасшего себя и других от неизлечимой болезни

Количество симптомов уже достигло критической отметки, но мне просто необходимо было завершить ротацию и сдать экзамен. Всего несколько дней – убеждал я себя, – и можно будет пройти обследование. Я успокаивался предположением о том, что боли в брюшной полости, тошнота и симптомы гриппоподобного заболевания свидетельствуют о какой-то инфекции желчного пузыря. Однако этот диагноз не объяснял наличие гемангиом, и я, как любой другой человек, обратился к Google. Как и следовало ожидать, результаты оказались неутешительными: я нашел пару статей семидесятых и восьмидесятых годов, авторы которых высыпание сенильных гемангиом относили к признакам рака. Я тут же закрыл браузер на своем большом новеньком мониторе.

За день до экзамена я проглотил два энергетика, чтобы как-то пережить утреннюю практику в клинике. Меня бросало то в жар, то в холод. Градусник в одной из палат показал 38,6°C, а всего через несколько минут температура упала до 35°C. Резидент заметила, что я неважно выгляжу (это любому бросилось бы в глаза), и велела пойти домой отдохнуть. Я послушался – и отправился в библиотеку. Я все еще фокусировался на достижении цели – успешной сдаче экзамена – и по-прежнему пребывал в заблуждении. Я не смог одолеть даже первую страницу конспекта и скорчился на полу. Ковер показался мне твердым как камень – будто всего в миллиметр толщиной. Но мне было все равно. Очнулся я через четыре часа. Пришло время возвращаться в Филадельфию – на следующее утро нам с Грантом предстояло сдавать экзамен. Водителям на шоссе I-476 тем вечером повезло, что за рулем сидел он, а не я.

Мне кажется, я тогда мечтал только об одном: чтобы в день экзамена организм на несколько часов оставил меня в покое, – но мечта так и осталась лишь мечтой. Само то, что я смог в тот день туда явиться, – исключительно заслуга укоренившейся привычки к экзаменам (я всегда был тем, кто приходит с запасом идеально заточенных карандашей твердостью ТМ и в сотый и последний раз перелистывает свои записи). Однако на этот раз задача оказалась невыполнимой даже для меня. Я горел в лихорадке, боль в животе стала пронизывающей. Мое тело с ног до головы покрывал пот. А главное – я был очень, очень изможден. Я не просто чувствовал себя усталым – у меня практически не осталось сил.

Не самые идеальные условия, чтобы сдавать экзамен. Я глядел на страницу и силился вникнуть в вопросы. Мозг качало на волнах боли. Я не мог сосредоточиться. Прошла целая вечность, прежде чем я понял, что выбираю между ответами A и C, но вспомнить, в чем, собственно, заключался вопрос, уже не получалось.

А потом я снова с кристальной отчетливостью увидел свое будущее. И осознал: какой бы ответ я ни выбрал, скоро меня не станет.

Когда экзамен кончился, я поковылял по коридору больницы в кабинет неотложной помощи. Дежурная медсестра взглянула на меня и сразу поняла, что дело плохо. У меня тут же взяли несколько анализов. Ультразвуковое исследование показало, что желчный пузырь в норме, однако кровь была, мягко говоря, не очень – как мне сказали, функции печени, почек и общий анализ крови «никуда не годятся». Врач ощупал увеличенные лимфоузлы на шее, назначил компьютерную томографию груди, брюшной полости и таза и направил меня на дальнейшее обследование.

Я вдруг оказался в больничной одежде. Меня повезли на коляске мимо студентов-медиков, резидентов и медицинских сестер по тому самому этажу той самой больницы, где я работал. На моем месте теперь стоял другой врач, а я лежал на койке, на которой прежде находился мой пациент, и чувствовал те же страх и неуверенность, которые, думаю, мучили его. Конечно, полезно с точки зрения больного увидеть, как ведет себя доктор у его постели. Но в тот день я не был готов извлекать жизненные уроки и находить светлые пятна.

В ожидании результатов томографии я захотел позвонить семье. Однако решил подождать, когда появится больше информации. Глупо приглашать кого-то присоединиться к моим переживаниям сейчас, на середине пути, когда уже понятно, что проблема есть, но еще неизвестно, какая именно. Я знал, что они будут очень волноваться, и решил повременить.

На следующий день лечащий врач сообщил, что компьютерная томография показала увеличение лимфоузлов по всему телу и анализы крови стали хуже. Он подозревал лимфому или другое раковое заболевание, связанное с кровью, но решил провести дополнительные обследования и исключить возможность вирусной инфекции – хотя крайне маловероятно, чтобы она вызвала такие симптомы. Врач говорил четко и профессионально, но я понимал, что стоит за его словами. Все признаки указывают на агрессивную лимфому. Мы оба это знали.

Это была совсем не та информация, которую я хотел сообщить семье.