В погоне за Зверем

После эмоциональной речи про Шумского и партию Маслов притих, а спустя минуту я услышала ровное сопение. Уснул. Будить его я не стала. Сама отрешённо откинулась на спинку стула и задумалась об адской жизни Маслова, потом о своей, и ближе к рассвету вспоминала Костю. Я ведь тоже была не лучшей женой, да и не лучшей любовницей. Мне ли всех их судить? И Зверя я тоже не собиралась судить. Меня давило жгучее желание просто убить его, а ещё отправить следом к нему в преисподнюю убийцу Тоси. Вот так хладнокровно разрядить им в голову целую обойму. Про сердце я не подумала. Почему-то сразу возникли сомнения: а есть ли сердца у таких дьявольских выродков?

ГЛАВА 10. Лисья Морда

ЭПИЗОД 1.

Вторая ночь без сна. Вроде и спать не хотелось, но чувствовала я себя гаденько. А ещё мыслей полная голова, не знаешь за какую ухватиться и потянуть, как за нитку, чтобы размотать клубок зверских убийств. В нашем случае, эта нитка стала бы спасительной. Ведь время неумолимо шло, приближая день Х для очередной жертвы Зверя. Если Тосю убил не маньяк, а в этом я уже не сомневалась, то он должен был снова выйти на охоту. Прокручивая в голове все убийства, я заметила одну закономерность: Зверь убивал примерно раз в два месяца. Либо он так долго выбирает, либо спонтанно под давлением нарастающих эмоций хватает ребёнка и уносит в свою берлогу. В любом случае у нас не осталось времени на раздумья. Нужно было что-то делать, чтобы предотвратить новое убийство. Спасти маленькую жизнь. Но что и как? Для нас серийные убийства такого масштаба и жестокости были чем-то новым, необъяснимым. И в обществе глубоко был забит клин, что советский человек не способен на такие зверства. Всё это явления капиталистического запада. Их образ жизни порождает извращённые пороки в душах людей. А мы добрее, честнее, совестливее… И совсем скоро победим преступность, дав каждому возможность трудиться на благо Родины. И я тоже во всё это верила, но светлое будущее коммунизма так и не наступило…

В то утро меня мучило странное чувство, будто ответ на мои вопросы находится на поверхности. Я просто упускаю что-то важное. Вроде вот-вот поймаю нужную мысль и когда почти вырисовывалось логическое объяснение всему происходящему, моё сознание резко накрывала темнота. Мозг наотрез отказывался работать, требуя отдыха. Мне нужно было просто закрыть глаза и на минуту забыться пусть чутким, неудобным, но всё же сном. Поспать хотя бы несколько часов в полной тишине, но страшные образы убитых детей разрывали моё сознание. Закрываю глаза и вижу Алю, Соню, Галю… А тут ещё, как назло, похрапывал Маслов. Вот у кого были крепкие нервы! Потерял и любовницу, и дочь, но, залив в себя бутылку водки, притупил все человеческие чувства. Ни боли, ни горя, ни жалости. Одни эмоции и те бушевали, пока действовал алкоголь. Он, кстати, про Настю говорил только с позиции охочего до утех мужика. О дочери бросил пару сожалеющих фраз. Складывалось такое впечатление, что Маслов больше переживал о физической утрате женщины, которую периодически жёстко драл. А дочка для него была побочным явлением весёлого времяпровождения. В общем, вроде бы и маялся, а вроде бы и нет. Но спал Маслов, сидя на стуле, как убитый. А так не спят, когда душа не на месте и сердце сжимается от тоски по близким людям.

В общем, досидев до первых петухов и, особо не переживая, что разбужу дорогого гостя, я заскрипела половицами в направлении кухни. Маслов проснулся резко дёрнувшись. Потянулся и, посмотрев на меня, заявил:

– Слышь, сваргань что-нибудь пожрать, а я пока пойду ополоснусь. Чё-то башку ломит, – и как ни в чём не бывало принялся расстёгивать пуговицы на гимнастёрке.

Я чуть не задохнулась от таких заявлений по сути чужого мне мужика. Мало того, что припёрся ко мне без приглашения среди ночи, вылил на меня ведро своих переживаний, спать остался, так ещё и завтрак требует.

– Маслов, а ты не наглеешь? – тут же возмутилась я.

– А да, когда помоюсь, чтобы на столе жратва была, – без стеснения раздеваясь, говорил самоуверенный гость и попутно бросал свои шмотки на диван.

– Маслов, ты ско…

Не договорила я, оторопев от открывающихся мне интимных мест на его теле. Сначала массивная грудь густо поросшая волосами, дорожка которых спускалась по накачанному прессу к паху. Потом и само мужское достоинство, сразившее своими выдающимися размерами. Я, хоть и была давно не девицей, да что греха таить, и не скромницей, но, уставившись на причинное место Маслова, ощутила, как по моим щекам ползёт румянец, а в горле пересыхает от возбуждения. Сглотнув липкую слюну, я подалась чуть назад, уступая дорогу уже подходящему ко мне потерявшему всякий стыд гостю.

– Знаю, – хрипло прошептал он, поравнявшись со мной, и самодовольно зашагал в ванную.