В поисках агента. Записки офицера КГБ

Правда, при всем желании сделать это было невозможно — массивные дубовые двери парадного подъезда были наглухо закрыты. Стоящий около него охранник направил меня в справочное бюро Комитета, находящееся недалеко, на улице Кузнецкий Мост. Я довольно быстро нашел его, вошел внутрь и на вопросы дежурившего там офицера рассказал свою историю. Полистав полученный от него телефонный справочник, я увидел, что телефон отдела кадров изменился. Затаив дыхание, я набрал новый номер.

Начальник отдела кадров только хмыкнул, услышав рассказ о моих злоключениях. «Тебе не дали наш новый номер? Ведь все номера были изменены еще год назад». Последовало несколько телефонных звонков, и вскоре я был размещен в недавно построенной роскошной (по тем временам) гостинице «Пекин» на Триумфальной площади, где стоял памятник Владимиру Маяковскому. Здесь я пробыл около месяца, пока мне не подыскали место в общежитии КГБ.

Москва меня поразила, я еще никогда не видел что-либо подобное. При Сталине город был превращен в витрину советской мощи, от великолепных, одна другой лучше, станций метро до семи «высоток», стоящих, как свадебные торты, в разных частях центра столицы. Вдоль широких улиц стояли построенные недавно многоэтажные дома, своими фасадами закрывающие узкие и кривые улочки дореволюционной Москвы.

Однако у меня не было времени для экскурсий по городу. Как я вскоре узнал, громкие победы КГБ над английской разведкой были уже делом прошлого. Двое из знаменитых агентов «кембриджской пятерки» — Дональд Маклин и Гай Берджес — вынуждены были бежать в Россию. Кроме того, наш наиболее ценный агент Ким Филби был отозван руководством английской разведки СИС из Вашингтона, где возглавлял американский филиал СИС, перечеркнув этим наши надежды, что когда-нибудь он может возглавить английскую разведку. Мне было сказано, что иностранные разведки активизировали свою работу на территории СССР и времени на раскачку у меня нет. Я должен был начать свою оперативную деятельность как можно быстрее.

3

Мне выделили небольшой стол в комнате, где сидели еще три сотрудника. Громадное здание, опоясанное бесконечно длинными коридорами, покрытыми красными ковровыми дорожками, по внешним признакам ничем не отличалось от других ведомственных особняков Москвы. Мне поручили возглавить группу из трех оперработников, у которых на связи находились агенты из числа советских граждан, работавших в английском посольстве и имевших возможность наблюдать или контролировать деятельность шифровальщиков, охрану посольства, а также работников его консульских и административных служб. Иван Маркелов, начальник отдела, который мне сразу понравился, ввел меня в курс дел по контрразведывательной обстановке вокруг посольства и познакомил с агентами, работу которых я должен контролировать. Среди них, помимо работающих в посольстве водителей и секретарей, были представители советской интеллигенции — писатели, музыканты и пр., у которых были знакомые англичане или личные контакты с английскими дипломатами.

Великобритания, как я раньше уже упоминал, считалась «главным противником» советской разведки до окончания Отечественной войны, после чего этот «знак качества» перешел к Соединенным Штатам. Опытнейшая и старейшая на Западе Секретная служба Великобритании особенно активно работала в СССР в конце 40 — начале 50-х годов. Английскому отделу Второго главного управления КГБ необходимо было принимать срочные меры по эффективному противодействию ее усилиям. Одна из осуществленных нами операций заключалась в подставе СИС наших агентов-двойников в Прибалтике, где, надо признать, успехи англичан по созданию после войны своей разветвленной агентурной сети были довольно значительны. К тому времени, когда я начал работать в отделе, противник понял, что с ним ведут оперативные игры, и свернул свою активность в этом регионе Союза.