В поисках человечности (СИ)

Но время времени нам кажется длинней

Коротким временем нам отведенных дней.

Подчас о времени мы рассуждаем с вами.

Но время это – мы! Никто – иной. Мы сами!

Знай: время без времен когда-нибудь придет

И нас из времени насильно уведет,

И мы, самих себя сваливши с плеч, как бремя,

Предстанем перед тем, над кем не властно время.

Пауль Флеминг[1] (1609 – 1640)

Катерину готовили к этому пять лет. Нет, слово «готовили» тут не подходит. Она просто знала, что как только о ней вспомнят, как только страшное чудовище по имени Густав Брайденштайн найдёт для неё время, её убьют. Катерина ждала этого пять лет. Нет, даже не ждала, а с ужасом и трепетом считала секунды, до своего изменения.

Мать Катерины, Маргаретта, рассказала девушке о таинстве волшебства, которое ей предстоит пережить. И хотя девушка знала, что её продали, хотя и понимала, что её ждёт именно смерть, она не сомневалась ни на секунду.

Шёнеберг, поместье Кормфилд,

1502 года

Свадьбу сыграли, когда Катерине было шестнадцать. Её никто не спросил и не предупредил.

За неделю до церемонии, молодой сын конюха Бэнджамин Груневальд, попросил у Маргаретты руку и сердце дочери. Вдова же решила, что кроме руки и сердца у девушки есть ещё и очень богатое приданое, и нашла ей другого мужа.

Вся подготовка к церемонии заняла менее двух часов. У невесты даже не было собственного свадебного платья, Маргаретта немного ушила своё старое. Жениха Катерина впервые увидела в городской церкви, где священник, которому неплохо заплатили за срочную ночную церемонию, довольно бодро и весело обвенчал их. В тот момент невеста ещё ничего не знала о вампирах, и о той судьбе, что уготовила ей мать, продав её вместе с имением.

Из гостей на свадьбе было несколько слуг и незнакомцев, которых привёл суженый. Муж оказался красавчиком. Хорошего телосложения, высокий, статный. У него были тёмные густые волосы до плеча, тяжёлый взгляд, карие глаза под густыми изогнутыми бровями, тонкие длинные губы и красивая ровная светлая кожа.

После церемонии гости проводили их до супружеского ложа, но никто не остался наблюдать за свершением обязательной части бракосочетания. Слуг выгнали, мать вновь отправилась к своему господину, сопровождающие мужа растворились в ночи.

Вильгельм Равенсбург – так звали мужчину, которому теперь принадлежало имение Кормфилд – на пару минут задержался у постели, наблюдая, как Катерина, всхлипывая, снимает с себя светлое льняное платье. Девушка была невысокого роста, пряма и стройна как доска. Всего пару столетий назад такое телосложение считалось идеалом красоты, но Вильгельм не был в восторге от тех стандартов.

— Ты некрасива, — сказал муж, оценив её тело.

Катерина сжалась, почувствовав, как мужчина задумчиво приподнимает её длинные русые волосы, рассматривая грудь. Ещё раз презрительно фыркнув, Вильгельм вышел, с грохотом захлопнув двери. Она с облегчением вздохнула, радуясь тому, что ей не придётся ублажать нелюбимого мужчину. Потом снова расплакалась, осознав, что непривлекательна для законного супруга. Надев платье, девушка вышла из комнаты, пытаясь отыскать его.

Молодая жена чувствовала себя оскорблённой и опозоренной. Может, её тело и не было идеальным. Но она чувствовала себя готовой к материнству, и крепкое здоровье помогло бы пережить роды. Обойдя несколько этажей, новая хозяйка поместья Кормфилд не нашла его. Слуги спали, и на улице была кромешная тьма. Ещё немного поплакав, она вернулась в спальню и уснула одна, так и не познав брачной любви.

Дальнейшая семейная жизнь была скучна и однообразна. Вильгельм не появлялся неделями. Второй раз после свадьбы он пришёл через три дня, когда жена спала. Супруг грубо разбудил её и показал пришедшему с ним мужчине. Незнакомцу было лет сорок, но с огрубевшим и серым лицом он выглядел пожилым. Вильгельм вновь критично осмотрел жену, расписывая её недостатки. Он обозвал тело девушки деревенским, неказистым. Пытался доказать гостю, что это будет бесполезной тратой времени и крови. Но тот лишь пару раз усмехнулся и уверенно сказал:

— Подождём пару лет, она ещё расцветёт.

Оба мужчины ушли. И теперь девушка видела мужа лишь тогда, когда ему нужно было отдать какие-то поручения крестьянам или что-то забрать из имения. Более она даже не пыталась с ним заговорить, Вильгельм же со скользкой ухмылкой смотрел на её попытки его игнорировать.

Поддерживая репутацию правильной жены, девушка не бегала по лесам с крестьянскими подростками, не лазила по деревьям и не скакала часами на лошадях, как привыкла делать до замужества. Ей было тоскливо и безумно скучно. Но этикет этого времени уверял женщин с детских лет, что они являются полноправной собственностью своего мужа и должны вести скромную жизнь в подчинении и привязанности. Катерина часами сидела у окна, смотря, как друзья детства работают в полях, а после своего тяжёлого дневного труда бегают и резвятся на свободе. Её верный друг Бэн, тот самый мальчик, что пытался с ней обручиться, тоже не заходил. Она несколько раз посылала за ним, но, видимо, её статус замужней женщины не позволял ему принять эти приглашения.