В поисках человечности (СИ)

— Но ты не мужчина, ты просто мой друг! — воскликнула она.

Бэн опустил голову ещё ниже и, быстро отвернувшись, направился к окну.

— Ты даже не представляешь, насколько я мужчина, — тихо пробурчал он.

Девушка вскочила и, хотя ноги её были ещё слабы, быстро добежала до него, вцепилась в рубаху и попыталась уловить его взгляд.

— Пообещай, что придёшь, — повторила она.

— Обещаю, — не глядя на неё, ответил юноша.

Бэн сдержал обещание. Он приходил каждый день, на минуту, на две, приносил свежие цветы, ягоды, рассказывал о том, как объезжал нового жеребёнка, как отец в несколько ударов молотка подковал лошадь, как вкусно пахнет у соседской крестьянки свежий хлеб. Рассказывал и, не глядя на неё, спешно уходил.

Через пару недель Катерина поправилась. Хотя погода для ранней осени была тёплой, выходить ей пока не позволяли. Позже она узнала, что это муж запретил выпускать её из замка, и даже поставил охрану у дверей. Это её сильно обидело и разозлило. Слишком долго она притворялась верной жёнушкой, в то время как Вильгельм даже не попытался стать правильным мужем.

Катерина стала встречаться с Бэном, выбираясь из окна, бегала к крестьянским подросткам, которые первое время смотрели на неё как на чумную, но вскоре снова приняли в свои игры. На какое-то время ей показалось, что детство вернулось, что, даже не смотря на то, что и мать и муж её бросили, всё может быть не таким уж и плохим. Но тёплые дни заканчивались, ночи становились длиннее и холоднее, и муж, о котором она и думать забыла, стал приходить вновь.

Замечая в полудрёме, как бледный сердитый мужчина стоит в комнате и смотрит на неё спящую, поначалу ей казалось это сном. Но утром она находила комки грязи и мокрые следы в том месте, где видела его. Девушка опросила слуг и охрану. Опуская или отводя глаза, те ответили, что по ночам приходит её муж, расспрашивает о ней, и уходит очень недовольным. Катерину охватила лёгкая паника, что Вильгельм сердится, и окончательно запрёт её в замке. Но в глубине души девушке хотелось обидеть и задеть его, хотелось, чтобы муж начал чувствовать к ней хоть что-то. И она продолжила свои вылазки ещё более открыто, чем раньше.

Через пару дней Вильгельм показался. Девушка поздно ужинала в холе и грела у камина замёрзшие ноги после бега босиком. Слуги уже отправились спать, и в огромном каменном зале было тихо, лишь угли потрескивали в печи. На огромном столе, сбитым отцом хозяйки, стояли свежие фрукты и брусничный морс. От морса шёл очаровательный запах леса и свободы. Вильгельм вышел из тени так неожиданно, что Катерина, удивлённо вскрикнув, поднялась со скамьи. Муж смотрел на неё исподлобья, хмурясь и раздражённо сжимая кулаки.

— Тебе нравится позорить меня, мерзкая девчонка?

Он медленно приближался к Катерине, и в его взгляде она увидела что-то такое, что безумно напугало её.

— Пока я пользуюсь этим именем, не хочу никаких грязных слухов. Мне НЕ НРАВИТСЯ, когда моё имя очерняет какая-то деревенская потаскушка!

Девушка столько времени готовила для него гневную речь, но сейчас, когда муж стоял напротив и пыхал гневом, у неё от ужаса пересохло во рту, и она не могла вымолвить ни слова.

Вильгельм медленно ходил вокруг неё:

— Горько это признать, но ты не только уродлива, но и глупа. Я говорил Густаву, что ты безнадёжна, и это было безрассудством давать обещание твоей матери. Всем будет проще, если я просто убью тебя.

Хозяйка Кормфилда вздрогнула. Его слова привели Катерину в чувства, гнев вернулся и, выплёвывая слова, она тихо ответила:

— Ты сам позоришь себя, Равенсбург. Ты бросил свою жену, запер её в доме и не исполнил супружеский долг. Вся окрестность смеётся, зная, что мы вместе уже более полугода, а я всё ещё не беременна. Ты знаешь, что о тебе говорят крестьянские мужики? Они называют…

— Мне плевать на твоих жалких холопов. Моя жена спит с ними, пока я работаю и забочусь об их благосостоянии. Вот о чём говорит весь город, вот какие слухи меня беспокоят намного сильнее! — Он зло дёрнул девушку к себе, приблизился к её лицу и, смотря в глаза, чётко произнёс: — Ты больше не будешь…

Вампир не успел договорить, так как Катерина сильно ударила его по щеке.

— Не указывай мне, что я должна, а что нет! Ты не исполняешь свои обязательства, и я не хочу исполнять свои!

— Так вот что тебе надо, потаскунья? — Он схватил её за кисть и, сильно дёрнув, кинул Катерину на холодный пол. Потом посмотрел на неё сверху, возвышаясь над ней, распростёртой на камнях, и, галантно улыбнувшись, протянул руку. — Пойдём, милая жёнушка, на наше семейное ложе, я доставлю тебе радость первой брачной ночи.

Её охватили смешанные чувства. Девушка приняла руку, ощущая, как лёгкий румянец начинает заливать лицо. Она ждала этого уже давно, но вместе с тем чувствовала себя обманутой, как будто мужчина делал ей одолжение.