В поисках человечности (СИ)

Я пил кровь Катерины, медленно стекающую по разрезанной ладони. Я пил Её. И мне хотелось больше и больше. Притянул к себе, приложив к ране губы, жадно глотая и целуя её руку. Мне казалось, я видел какое-то подобие жалости и сострадания в глазах, или она просто посмеивалась надо мной. Тёмно-русые волосы Катерины спадали густыми прядями на её простое льняное платье. Я рассматривал призрака, пытался запомнить, запечатлеть. Боялся, что она вновь исчезнет, уйдёт и оставит меня одного. Золотая вышивка на узких рукавах и тонкий стоячий воротник, обрамлённый кружевом, почему-то сильно запали в память. Мне казалось, что она стала намного худее, меньше. Её узкий носик теперь казался острым и крохотным, губы стали светлее, бледнее, впрочем, как и вся она – белая, как полотно.

Очень быстро мне стало значительно лучше и Катерина забрала свою руку. Наклонившись ко мне, она потянулась к моей шее. В ожидании наслаждений я глубоко вдохнул, чувствуя, как в предвкушении бешено стучит моё сердце. Но она лишь провела губами по тому месту, где две ночи подряд кусала меня.

Когда женщина поднялась, на меня нахлынуло разочарование, я видел её зубы, длинные белые клыки, чувствовал звериный голод, холодным блеском отражающийся в глазах. Я знал, что если она выпьет хоть немного, это убьёт меня, но сейчас желал этого больше всего на свете. Её звериный облик нисколько не пугал меня. Напротив, он вызывал восторженное обожание.

Какое-то время она стояла, рассматривая меня. Клыки Катерины пропали, она успокоилась. И наконец, я услышал её голос. Всё такой же, как и пять лет назад, чистый, светлый, как звук воды.

— Ты можешь встать? — спросила она.

Я попытался подняться. С трудом, но мне это удалось.

— Пойдём за мной, — она протянула мне руку, и я благодарно сжал её ладонь.

— Ты не боишься меня?

Я отрицательно мотнул головой. Разве можно бояться ту, кого любил всю свою жизнь?

— Я уже давно не та, что ты знал много лет назад. Всё в моей жизни и не-жизни изменилось. Твоя подруга детства умерла задолго до того, как под моей могильной плитой похоронили неизвестную мне деву, которую я съела в ночь до этого. — Она оглядывалась на меня, пытаясь понять моё отношение к её словам.

Но мне было всё равно, я был просто счастлив, что Катерина рядом. Я знал, что это именно она, а не демон, принявший её обличие. Узнал её по цепким пальцам, по гладкой, пухлой ладони так часто державшей мою руку. По длинным мягким волосам, в которые вплетал цветы и этим дивным, чарующим синим глазам, которые стали ещё глубже и в свете луны казались наполненными огнями.

— Я тот, кого местные крестьяне называют вампиром, существо, которое пьёт кровь живых, ради продолжения жизни, тебе всё ещё не страшно?

Я слышал эти истории, поговаривали, что вампиром становились лишь дурные люди, убийцы и воры, или же им мог стать человек убитый насильно, жестоко и страшно.

— Тебя убил твой муж? — спросил я, чувствуя, как меня наполняет старая ненависть к нему.

— Кто? — очень естественно удивилась она.

— Поговаривали, что Равенсбург был жесток к тебе, он плохо обращался с тобой, мучил? Это он сделал тебя такой?

Услышав его имя лицо Катерины ожесточилось. Заметил, как она слегка дёрнула губой, втягивая невольно появившиеся клыки. Эта ненависть порадовала и испугала меня. Я был прав. Но эта правота ужаснула. Я был там, был рядом с ней и ничего не предпринял. Я бы мог забрать Катерину из этой западни, из клетки, в которой держал её жестокий супруг, я бы мог... но ничего не сделал. От раскаянья мне стало горячо в груди, и я сильнее сжал её руку.

— Мне очень жаль.

— Мне нравится моя новая жизнь, — ответила женщина, не смотря на меня. Как мне показалось, не слишком искренне. — Сейчас мне надо поесть.

— Ты можешь взять моей крови, — с готовностью предложил я, чувствуя, как желание снова наполняет меня.

— Твоё тело ослабло, я взяла слишком много.

Я продолжал идти за ней, Катерина направлялась в посёлок за городской ров, где в некоторых домах ещё горел свет.

— Ты знаешь местных? Мне нужен подросток лет шестнадцати, мужчина или женщина, чтобы работали тяжёлым трудом и пахли полем и навозом, — вампирша описывала их с такой блаженной улыбкой на лице, как будто рассказывала о том, как пробовала пирожные на приёме короля.

— Да, я покажу дорогу.

Повёл её к дальним домам, где жила семья с пятью детьми-подростками. Их отец рубил лес, мать работала в поле, а дети помогали обоим родителям. Я чувствовал лёгкую зависть к будущим жертвам Катерины. Планировал, как плотно поем завтра, чтобы поскорее набраться сил и предложу себя для её клыков.