В поисках человечности (СИ)

У дома мы остановились. Катерина жестом приказала мне сидеть тихо и, оставив одного, вошла в дом. Сказки говорили, что вампир не мог без приглашения войти в жилое помещение. Катерина была иной. Не послушав её, я решил посмотреть, сгорая от любопытства, и тихо вошёл в дом. Прислушавшись, попытался понять, где находится вампирша, но дом спал. Скрипя половицами, я зашёл в спальню к детям. Четверо мирно лежали в своих постелях на полу, пятого, чуть приподняв, держала в объятьях Катерина, беззвучно забирая его жизнь. Я замер, наслаждаясь прекрасным силуэтом в скудном лунном свете, и ждал, когда она насытится. Минут через пять женщина уложила тело в постель и направилась к следующему. Картина снова повторилась, и лишь когда она подошла к третьему, какое-то тревожное чувство кольнуло меня. Я поднял руку, думая остановить её, но вампирша даже не посмотрела в мою сторону. Осторожно, чтобы не разбудить спящих, я подошёл к оставленным и покусанным телам. Они были мертвы. Мне хотелось крикнуть ей, сказать, чтобы она прекратила. Катерина опустила третью жертву и подошла к четвёртому. Я сглотнул. Я не мог ничего ей сказать, не мог... лишить Катерину этого удовольствия. Аккуратно накрыв мёртвые тела, вернулся к двери. Она убила и пятого.

Оставив тело, вампирша выпрямилась и потянулась, закидывая голову назад в беззвучном крике, я чувствовал, как радуется всё её нутро, и от этого было хорошо и мне. Я радовался за неё, но, глядя на мёртвых людей, с которыми я сталкивался почти каждый день, мне было больно. Катерина посмотрела на меня, улыбаясь. Мне захотелось улыбнуться в ответ, но вместо этого я, сдвинув брови, тихо произнёс:

— Ты убила их всех, — в моих словах не было укора, я не посмел бы её упрекнуть. В них было сожаление.

— Я была голодна, — она повернула голову в сторону тел, смотря на то, что натворила, — просто хотела есть.

Женщина говорила это так, как будто это должно было быть очевидным для меня, и для всех вообще. Я принял это как истину, поняв, что ничего не смогу изменить.

Катерина, спокойно перешагивая через тела, вышла из дома, а я немного задержался, накрывая их и укладывая ровно. Они были похожи на спящих. Младшему лишь недавно исполнилось четырнадцать и родители вряд ли переживут потерю всех своих надежд. Катерина вернулась и, наблюдая за моими действиями, тихо спросила:

— Ты пойдёшь со мной?

Я вздрогнул. Стараясь подниматься не слишком уж резко и сдерживая свой взволнованный голос, я ответил ей так же тихо:

— Да-да, конечно, куда угодно.

Она удовлетворённо кивнула, и я, оставив дом, поспешил за ней.

Луна ярко освещала крохотные дома. Она направилась к следующему, и я с ужасом подумал, что она продолжит убивать. Но, войдя в дом, она лишь взяла пару свечей, а также немного хлеба и воды для меня. Я только сейчас понял, что не ел уже двое суток и был безгранично ей благодарен за такую заботу. Катерина, смеясь, смотрела на то, как жадно я поглощал сухой хлеб. Этот смех, лаская мой слух, согревал меня. Я был счастлив.

Неспешно двигаясь, мы прогуливались по ночному Тиргартену, вслушиваясь в редкие звуки леса. Воздух остыл и я понял, что замерзаю. На мне были лишь чулки и тонкая рубаха без ворота, но такими мелочами я не смел её тревожить. Когда доел, она зажгла свечу и передала мне, только теперь я заметил, насколько было темно. Освещая перед собой дорогу, стал идти быстрее. Катерину же темнота нисколько не смущала. Она шла легко и грациозно, длинная белая юбка Катерины развивалась шлейфом и стелилась по мокрой земле, цепляя мелкие ветки и листья. И мне очень хотелось нагнуться и освободить любимую от этого груза. Словно зачарованный я следовал за ней.

Через несколько часов мы дошли до беседки, что располагалась почти в центре леса. Благородные охотники использовали её для отдыха в жаркие летние дни. Женщина присела на мягкий не убранный на ночь пуфик и, указав мне на место рядом с собой, стала говорить:

— Ты можешь забыть те сказки, что слышал от деревенских старух, это просто детские пугалки. Вампиры не выбираются из своих могил, если, конечно, не легли туда в прошлую ночь, не считают потерянные зёрнышки и не боятся чеснока. Я отражаюсь в зеркале, а кол… — она не секунду запнулась, — не убивает вампира. Только солнечный свет – если он коснётся меня, то мгновенно умру.

Я вдруг с ужасом понял как близко рассвет. Мы находились далеко от любого укрытия, и сереющее небо говорило о приближении солнца.

— Тогда нам надо поспешить и найти тебе укрытие.

— Я сама могу позаботиться об этом, — она была спокойна. — А ты... ты стал рабом моей крови. Она будет удерживать тебя и твои желания. Сегодня дам тебе выбор, мой друг, ты сможешь уйти, пока ещё не слишком поздно.