В поисках Человека

Что он хотел сказать? Ей хотелось верить Отону. Для него все было ясно. Виний хотел, чтобы возвращение Человека стало невозможным. Поскольку, если бы хозяин вернулся к своим слугам, планам Триумвирата по эмансипации был бы положен конец. Но в глубине души Плавтина в это не верила. Более того – она злилась на себя за то, что не может поверить. Поскольку ей придется это принять. Ей бы тоже следовало прыгать от радости. Как Отон. Как Плутарх. Ей бы следовало почувствовать себя наконец освобожденной, после мрачного ужаса Гекатомбы. Но ощущала она только безграничный страх.

Пока остальные смеялись и поздравляли друг друга, рядом с Плавтиной возникло нечто. Она подскочила. Призрак, темное присутствие в тени, неопределенное и неосязаемое. Плавтина в испуге повернулась к двоим людопсам, но похоже, призрак оставался вне их поля восприятия.

Она его узнала. Алекто. От абсолютного, безотчетного страха у нее подкосились колени и желудок подкатил к горлу. Хотелось бежать, но тело ей больше не принадлежало, она не могла даже пошевелиться.

– Вы… Вас здесь не должно быть, – подумала она.

– Ах, почему же? Разве я не могу тоже присутствовать при историческом событии?

– Вы же должны быть под замком.

Алекто улыбнулась, но отвечать не стала. Она приблизилась к Плавтине, так, что та ощутила присутствие совсем рядом – словно это существо прижало губы к ее шее:

– Успокойтесь. Все, что я могу, – порой выскользнуть вот так через крохотную лазейку. Не надо так дрожать. В конце концов, мы встречаемся уже в третий раз, не правда ли? Нас можно считать подругами – как вы думаете?

Плавтина ничего не ответила. На миг она прикрыла глаза. Третий раз, верно, если считать тот сон, что она видела за сто катетофотов отсюда. Она попыталась позвать на помощь – бесполезно. И никто, кроме нее, не замечал жуткого призрака.

– Поглядите на них, – прошелестела Алекто. – Чудовища. Они ведь празднуют не возвращение Человека. Человек не вернется. Они возьмут его под контроль. Они его клонируют. В каждом яичнике человеческой женщины – семьдесят тысяч половых клеток. А в ваших?

– Прошу прощения…

– Не будьте такой наивной.

– Я никогда…

– О, да. Вы это прекрасно знаете. Вам придется подчиниться, ведь речь пойдет о будущем расы хозяев – как вы, бараны, удачно ее называете. Таких хозяев, каких любила ваша клика: послушных, какими легко манипулировать. Хозяева-рабы, которые отдают нужные приказы, когда вам это нужно. Которые нажимают на кнопку и возвращаются в кровать. Нет, Плавтина, не обманывайтесь. Грядет царство машин. Холодное и механическое. Отон – не худший из них. Будет гражданская война за контроль над человеком – или между людьми, когда их будет создано достаточно. Дальше последует или тирания, или хаос, и в обоих случаях это логически приведет к вымиранию расы.

– Я вам не верю. Вы лжете, как обычно!

– Я? Разве я когда-нибудь лгала?

Плавтина воздержалась от ответа. Алекто не знала и не могла знать: Плавтина уже не чувствовала, что обязана полностью подчиняться Узам, в этом смысле в ней что-то незаметно преображалось. Но она сама не знала, как далеко зайдет преображение. И все же слова, нашептанные змеиным языком богини, неприятным эхом отзывались в ее разуме. Нужно признать – в том, что она говорит, есть смысл. Плавтина вспомнила об их разговоре во сне. Убить почти всех людей, упростить их сложную цивилизацию для того, чтобы править ею. Возможно ли это? Она подумала об ареопаге, который руководил ими после Гекатомбы. Октавий, Клавдий, Нерон, Гальба… Из всех остался лишь Виний.

Возможно ли это? Мог ли Интеллект измыслить такую махинацию?