В поисках Человека

Плутарх одолжил ей один из старых шестиколесных вездеходов – массивный, герметичный и почти удобный. Один из людопсов предложил составить ей компанию, и она охотно согласилась. Однако, несмотря на его настойчивость, Плавтина велела ему остаться позади. Остаток этого путешествия принадлежал ей и только ей. Она прошла долгий путь.

Последние события ее взволновали. Не так, как проконсула. Он внезапно оказался носителем мистической миссии, которая превратила его в натянутую до предела пружину, готовую сорваться от малейшей вибрации. Плавтина, в свою очередь, ощущала беспокойство и настороженность. И визит в Лептис-Магну, вопреки ее надеждам, тоже не помог прояснить мысли.

Город был построен посреди широкого кратера. Когда-то давно удар метеорита образовал эту воронку с краями из крутого голого камня, которые до сих пор казались искромсанными, словно красноватые корни небывалого гнилого зуба. Благодаря этому каменному кольцу тут стихал самый сильный ветер и было меньше базальтовой пыли – потому место и выбрали для строительства. Там, внизу, наверняка остались транспортные тоннели, и может, за ними до сих пор присматривают эргаты.

Плавтина не воспользовалась тоннелем. Вездеход подъехал так близко, как мог, а потом, когда из-за подъема ехать стало невозможно, она пошла пешком под розовым небом, едва прикрытым несколькими обрывками облаков. Она знала дорогу и помнила, что на юго-востоке, километрах в пяти от пригородов, есть откос, с которого открывается неповторимый вид. По выносливости новое тело Плавтины почти могло сравниться с оболочкой ее старого «я» – из металла и искусственной кожи. И все же она запыхалась, пока добралась до цели, ноги разболелись от подъема, а ладони и колени были ободраны и покрыты жесткой пылью.

Но вот она добралась и узнала окрестности: камень оставался незыблем, как основа мира. Платформа шириной всего в несколько метров, затиснутая между узкой скалой и уступом, была такой же, как в ее воспоминаниях, – пусть ведущая к ней тропинка и исчезла. Плавтина села на голый холодный камень всего в паре метров от насыпи, которая тут превращалась в крутой обрыв. Земля внизу, метрах в тридцати, сама образовывала пологий спуск протяженностью где-то в километр, так что отсюда Плавтине был виден весь город посреди огромного кратера, на который падали длинные тени, похожие на зубья пилы. Она без труда узнала общий силуэт столицы Лация. Достаточно прикрыть глаза, чтобы увидеть Лептис-Магну времен ее расцвета. В центре – Форум радиусом в сотню метров. Его построили там, где когда-то стоял первый castrum, – а тот, в свою очередь, был возведен на одной из первых посадочных площадок. Во время Плавтины первой базы уже не существовало, однако ее форма все еще определяла структуру агломерации: четверо городских ворот, размещенных с четырех сторон света, вели в это продолжение Рима в диких землях и имели традиционные названия – те, которыми их всегда называли, когда легиону приходилось строить лагерь: porta principalis dextra и senestrа на востоке и западе, porta decumana и praetoria на севере и на юге.

Этот изначальный крест – где praetorium, генеральский шатер в самом центре, давно заменила памятная колонна, – постоянно рос, деля город на четыре части. Каждая из них, в свою очередь, расширялась и усложнялась в результате архитектурных и политических революций, больших урбанистических проектов и работ по реконструкции после войны. Огромные теплицы, оставшиеся от той эпохи, когда весь город находился под куполом, еще занимали большую часть северо-западного квартала – самую солнечную зону. Внутри них, на зеленой траве, под сенью приморских сосен и высоких кипарисов, были разбросаны тут и там основные учреждения в благонравных зданиях с длинными колоннами из красного камня: Схола – самый большой исследовательский центр в изначальной системе, Ареопаг – конституционный суд Res Publica, и Центумвиры, которые занимались исключительно делами людей.