В поисках чудесного. Четвертый путь Георгия Гурджиева

Четвёртый путь невозможен без какой-то определённо го значения, без какого-то начинания, вокруг которого и в связи с которым он только и существует. Когда эта работа окончена, т. е. поставленная цель достигнута, четвёртый путь исчезает, т. е. исчезает в данном месте, исчезает в данной форме, продолжаясь, может быть, в другом месте и в другой форме. Школы четвёртого пути никогда не существуют сами по себе, как школы для целей воспитания и обучения.

В любой работе четвёртого пути невозможно требовать механической помощи. Во всех начинаниях четвёртого пути полезной оказывается только сознательная работа. Механический человек не может выполнять сознательную работу, так что первая задача людей, начинающих такую работу, – создание сознательных помощников.

Сама работа школ четвёртого пути может иметь очень много форм и значений. В обычных условиях единственным шансом найти «путь» оказывается возможность встречи с началом такого рода работы.

Но возможность встречи с работой, равно как и использование этой возможности, зависит от многих обстоятельств и условий.

Чем скорее человек уловит смысл выполняемой работы, тем скорее он станет полезным для неё и тем больше получит от неё сам.

Но какой бы ни была главная цель работы, школы продолжают существовать лишь до тех пор, пока эта работа продолжается. Когда она закончена, школы закрываются. Люди, которые начали работу, покидают сцену; а те, кто научился от них всему, чему можно научиться, и способны теперь самостоятельно продолжать путь, начинают в той или иной форме личную работу.

Но иногда случается так, что, когда закрывается школа, остаётся много людей, находившихся око работы, наблюдавших внешний её аспект и воспринявших всю работу в этом внешнем аспекте.

Не сомневаясь ни в самих себе, ни в правильности своих выводов и своего понимания, они решают продолжать работу. Для этого они создают новые школы, учат людей тому, чему научились сами, и дают им те обещания, которые когда-то получили. Естественно, всё это остаётся только внешним подражанием. Однако, оглядываясь на историю, мы почти неспособны распознать, где кончается подлинная работа и где начинается подражание. Собственно говоря, почти всё, что мы знаем о разнообразных оккультных, масонских и алхимических школах, относится к такому подражанию. Мы практически ничего не знаем о подлинных школах, за исключением результатов их работы; да и это возможно лишь тогда, когда мы способны отличить результаты настоящей работы от подражания и видимости.

Но и подобные псевдооккультные системы играют свою роль в работе и деятельности эзотерических кругов. А именно: они служат посредниками между человечеством, погруженным в материалистическую жизнь, и школами, заинтересованными в обучении определённого числа людей как для целей собственного существования, так и для работы космического характера, которую они могут выполнять. Сама идея эзотеризма, идея посвящения, в большинстве случаев доходит до людей через псевдоэзотерические системы и школы; и если бы таких псевдоэзотерических школ не существовало, огромное большинство человечества не имело бы возможности услышать или узнать о существовании чего-то большего, чем жизнь, ибо истина в её чистой форме для них недоступна. В силу многих характерных свойств человеческого бытия, особенно современного бытия, истина может прийти к людям только в форме лжи – они способны переварить и усвоить ее только в этой форме.

Кроме того, в псевдоэзотерических движениях, в церковных религиях, в оккультных и теософских школах иногда можно найти зёрна истины в неизменной форме. Они могут быть сохранены в писаниях, ритуалах, традициях, понятиях об иерархии, в их догмах и правилах.