Здесь наружную стену подпирала другая мощная каменная — стена с двумя проемами (воротами), расположенными друг против друга. Проемы служили входами; по форме обвалившихся камней притолоки мы установили, что они были ромбовидными. Вместе с этими камнями лежали и сами дверные створки — тонкие, тоже ромбовидные каменные плиты с вырезанными на них ручками. От одной двери круглого сооружения до другой по диаметру шел узкий коридор между сложенными без раствора стенами. Однако эти стены не соединялись с кольцевой стеной; немного не доходя до нее сбоку, открывался доступ в другой узкий коридор, который тянулся по периметру, упираясь посредине между входами в поперечную стену, соединяющую кольцевую стену с диаметральной. В свою очередь, от поперечных стен по обе стороны отходили еще короткие стены. Словесное описание тут мало что дает. В общем, внутри круглая постройка разделялась стенами на восемь маленьких ниш и поперечный коридор. И ниши, и коридор были вымощены каменными плитами, причем стены расширялись кверху, позволяя предположить, что первоначально все помещения были сводчатыми (подразумевая ложный свод).
Должно быть, жутковато было тому, кто в яркий солнечный день забирался через узкий лаз в темноту недавно отстроенного склепа и переходил, сутулясь под низкой кровлей, из ниши в нишу. И содержимое ниш вряд ли могло поднять настроение. Ибо здесь на плитах были навалены кости покойников.
Обнаруженные Андерсом на вымощенных полах кости лежали отнюдь не упорядоченно. Но тут в отличие от Бахрейна дело было не в грабителях. Просто иначе быть не могло. Если бахрейнские курганы предназначались для одного захоронения, то на Умм ан-Наре склепы использовались повторно. Через ромбовидные амбразуры вносили одного покойника за другим и клали в нишах. При этом с предыдущими обитателями обращались не слишком почтительно. Их кости сдвигали в сторону, складывали у подножия стены, топтали ногами. И не только кости — среди останков лежали погребальные дары: керамика, медное оружие. Их тоже топтали и отбрасывали в сторону.
В тот год эта керамика основательно сбила меня с толку. В свое оправдание могу сказать, что черепков нашли мало, даже одного сосуда не собрать. А сосуды были На редкость Изящные, тонкостенные, хорошо обожженные, сформованные на быстро вращающемся гончарном круге. На некоторых черепках различался черный геометрический узор на красноватой полированной поверхности. Тонкостенная красноватая посуда с полировкой до сих пор попадалась нам только в периоде «тонкостенных чаш» на Бахрейне, т. е. в городе V, который мы отнесли к временам Александра Македонского. Поэтому я сказал шейху Шахбуту, что возраст погребений на Умм ан-Наре, похоже, около двух тысяч лет.
Раскопки, проведенные Кнудом и Арне в этом году, показали, что я ошибся на сто с лишним процентов. На самом деле погребения были вдвое старше.
За два месяца, проведенных на пустынном острове, наши товарищи выполнили изрядную работу. Конечно, в этом году и условия были получше. После того как Андерс выявил основную схему склепов, расчищать их стало проще. Проник за кольцевой периметр — копай до каменного пола и продолжай двигаться внутрь. Копая сверху, очень трудно различить безрастворную кладку внутренних стен среди беспорядочного нагромождения камней, а идя сбоку, не промахнешься. Кнуд и Арне не только довершили расчистку первого склепа, но и полностью раскопали еще пять таких сооружений. Правда, эти склепы были поменьше, однако тоже непростой конструкции. Таким образом, мы располагали серией раскопанных гробниц от самых маленьких до самых больших, и убедились, что схема внутренних стен зависит от размеров склепа. У самого большого из новой пятерки тоже было два входа и центральный коридор, но пространство по бокам коридора делилось обычными перегородками в общей сложности на четыре ниши. И у второго по величине склепа — два входа, однако внутри они не сообщались. Перегородка делила помещение на две части, а короткая поперечная стенка в центре, в свою очередь, как бы разрезала каждую половину на две ниши. У третьего склепа был только один вход; внутри — две ниши, разгороженные выступающей стеной. Наконец, последние две конструкции состояли из «кольцевых» стен безо всякого внутреннего деления. Относительно меньшей из них мы даже сомневались, что это гробница.
Из перечисленных пяти сооружений лишь у второго по величине была наружная облицовка из шлифованного, тщательно отделанного камня; стены остальных состояли из грубо отесанных блоков. Зато у склепа получше местами уцелело до шести рядов кладки и полностью сохранился один дверной проем в форме туповершинного треугольника.