В поисках Дильмуна

Я радовался, что раскопки здесь прошли так гладко и дали четкий результат. Ибо через три дня мне следовало быть в Абу-Даби и проверить, что дали два года раскопок там. Но перед тем у меня еще оставалось время посетить Барбар.

Я слишком редко там бывал. Каждое утро Юнис отвозил на раскопки храма Педера Мортенсена и Хельмута Андерсена и ежевечерне привозил их обратно. Мне же только два-три раза за весь сезон удавалось выбраться туда. А работа не стояла на месте, и всякий раз мне казалось, что передо мною — новый раскоп. Оглядываясь назад, я видел не последовательный ход раскопок, а какие-то отдельные статичные картины различных стадий. Но как бы то ни было, в первые два года мы установили, что речь идет о храме и что он трижды перестраивался и расширялся, причем все эти работы укладывались в период, когда существовал город II в Кала’ат аль-Бахрейне. После того как были выяснены эти два основных факта, Педер и Хельмут работали по методическому плану: сначала копали центральный участок, потом восточный сектор, за ним южный, за южным западный, а теперь взялись за северный край объекта, и было похоже, что хотя бы Барбарский храм будет полностью исследован самое большое через год-другой.

Южная сторона производила наиболее внушительное впечатление. Здесь были целиком расчищены опорные стены террас храмов II и III. Две параллельные стены образовали изящные дуги превосходной кладки. По счастливой для нас случайности третья терраса посредине была ниже (из нее выломали камни, вероятно, в X в. н. э.), и открывался ничем не заслоненный вид на ступени, круто поднимающиеся вверх по фасаду второй террасы, давая лишний повод сравнить храм с мини-зиккуратом[48].

Там, где опорные стены изгибались, образуя юго-западный угол, сразу за колодцем, присутствовавшим в конструкций всех трех фаз, я увидел нечто неожиданное. Мы уже давно обнаружили на этом углу пандус, который от центрального мощеного дворика спускался к западной части телля. Следуя за ним вниз-, мы обнаружили, что он обрывается, пройдя между пеньками, оставшимися от двух каменных колонн. У нас сложилось впечатление, что этот пандус служил главным подступом к храму наверху террасы. Эта догадка вроде бы подтвердилась в прошлом году, когда Педер и Хельмут вышли на продолжение пандуса ниже, но уже в виде аккуратных каменных ступеней. Спускаясь по ступенькам, они испытывали обычное в таких случаях волнение.

У подножия террасы, которое, очевидно, соответствовало тогдашнему уровню поверхности острова, спуск не кончился. Ступени повели их до уровня грунтовых вод и дальше. Рабочие вычерпывали смесь песка и воды, стоя по колено в этой каше. Оказалось, что с северной стороны к лестнице примыкает гладкая стена из шлифованных известняковых плит, возвышающаяся вровень с террасами. Расчищая нижние ступени от мокрого песка, мы в то же время продвигались вдоль этой стены. Через три с половиной метра она повернула под прямым углом на юг, еще через столько же — на восток и в этом направлении дотянулась до опорной стены террасы, полностью обрамляя, таким образом, подножие лестницы. В итоге вместо ожидаемых храмовых ворот было раскопано небольшое помещение с каменными стенами, где над полом почти на метр стояла вода. И поступала эта вода из каменной трубы, или каменного сосуда без донышка, стоящего посреди помещения. Стало быть, она попала сюда не случайно, перед нами был не то резервуар, не то бассейн для купания. Во всяком случае, не просто источник водоснабжения, иначе при перестройке храма расположенный по соседству колодец не сохраняли бы так тщательно.

Бассейн для омовения… Совсем нешумерская черта в храме, в чьем облике вообще-то было немало месопотамского. Нам вспомнилась большая купальня в цитадели Мохенджо-Даро, вспомнились и места для омовения — непременная принадлежность нынешних мечетей. Но, может быть, тут речь шла о чем-то более важном? Для шумеров, а для дильмунцев, пожалуй, в еще большей степени, такой источник не был естественным явлением. Они видели здесь воды бездны, сладкие воды подземного моря пробивались тут на поверхность… Уж не тот ли это Источник, который по велению богини Нинхурсаг исторг из недр Дильмуна властитель бездны Энки?

Возможно, и храм возник на этом месте из-за источника. Не исключено также, что перед нами был колодец, где загадывали желание. Обнаружив на дне семь дильмунских печатей, мы вспомнили монетки, которые бросают в фонтан Треви в Риме.

Аэродром в Абу-Даби нисколько не изменился. Маленький самолетик, как и в прошлый раз, приземлился на утрамбованном песке между направляющими шеренгами крашеных бочек из-под нефти. Но на этот раз по соседству с летной полосой стоял наш собственный «лендровер», и за рулем сидел Садык, готовый везти нас в лагерь на Умм ан-Наре. Вместе с Садыком приехал Арне Торстейнссон; Кнуд Торвильдсен остался на острове наблюдать за раскопками.