В поисках Дильмуна

Шейх Сульман не подозревал, что датировать селения можно не только по письменным источникам. Он повертел осколок, ища глазами дату, потом спросил:

— А где это написано?

Я кое-как объяснил, что надписи нет, но осколок — от посуды, какую изготовляли четыреста лет назад в Китае, а она могла быть доставлена сюда только португальцами. Шейх уразумел принцип датировки селений по подъемному материалу с быстротой, какую, увы, редко обнаружишь у студентов-первокурсников. В последовавшие полчаса он, П. В. и я рыскали по участку, собирая попадавшиеся нам на глаза черепки разных изделий; время от времени мы сходились вместе, чтобы сравнить свои записи и находки и прикинуть, можно ли тот или иной образец отнести к допортугальским временам.

Мне доводилось встречать шейха Сульмана и позже, вплоть до его кончины в 1962 г., то на официальных мероприятиях, то на наших раскопках, но память ярче всего сохранила воспоминание о том, как в тот день, в развевающемся на ветру длинном красно-синем халате, он чуть ли не с мальчишеской улыбкой на своем бородатом лице предъявлял нам для осмотра очередную пригоршню черепков. В ряду известных археологов можно увидеть имя не одного монарха, и я не сомневаюсь, что при надлежащей подготовке шейх Сульман по праву занял бы место среди них.

Всю вторую половину дня мы переезжали с одного участка на другой, собирали черепки и, возвращаясь к машине, всякий раз видели разостланный на песке ковер и повара, который наливал нам свежий кофе из латунного кофейника. Отдохнем минут десять, чтобы выпить положенные три чашечки с печеньем и липкой халвой, потом снова садимся в машину. Охранники и соколыничьи забирались в свой грузовик, повар и слуги, свернув ковер и собрав посуду, — в свой, и вся группа снова трогалась в путь. На закате, в час вечерней молитвы, мы вернулись к охотничьему домику. Попрощались с шейхом, забрали мешочки с черепками, погрузились в свой довольно убогий с виду фургон и включили стартер. Безрезультатно. Правитель, повернувшийся лицом к Мекке, чтобы приступить к молитве, оглянулся Через плечо и щелкнул пальцами. Тотчас охранники, сокольничьи и повар устремились к нам. Они дружно подтолкнули машину, через десять метров мотор ожил, и мы покатили восвояси через гребень. Шейх Сульман уже погрузился в молитву.

Из каждой вылазки мы привозили черепки. Постепенно наша карта запестрела пронумерованными объектами, а комната в удобном домике нефтяной компании наполнилась мешочками с соответствующими номерами.

Черепки называют азбукой археолога. И не случайно: очень часто они говорят исследователю, с чем он столкнулся. На непосвященного это производит сильнейшее впечатление. На кургане в Англии, на холме, скрывающем руины домов, в Греции или Месопотамии археолог поднимает с земли невзрачный черепок и говорит: «Вот захоронение типа Б Бикер», или «поздний микенский период», или «раннединастический период III Б». Да еще нередко добавляет вполне конкретную датировку и свои соображения о происхождении и образе жизни захороненных в данном месте людей. Конечно, дело тут не в ясновидении, а в особенностях керамики. По последним данным, люди изготовляли сосуды, и обожженной глины начиная примерно с 6000 г. до н. э. И с тех самых пор не было в мире общины, которая в точности повторяла бы посуду другой. Различиям в форме, текстуре, орнаментах и способах изготовления нет конца; стили и фасоны менялись непрестанно. В данный отрезок времени в данной общине все горшки были схожи между собой, но как бы ни прочны были традиции, за сто лет тип горшка заметно менялся. Добавим к этому, что керамическая посуда широко употреблялась, в большинстве случаев была достаточно дешевой и постоянно билась. Даже в наши дни очень редко найдешь фарфоровую чашку, которой было бы сто лет. И однако, как ни странно, керамика практически «бессмертна». Если дерево и ткани, кожа и пергамент, железо и медь, даже серебро в почве разлагаются одни за несколько лет, другие — несколько столетий, то черепки, подобно камню и золоту, сохраняются тысячелетиями.

Вот почему во всех концах света черепки относятся к числу наиболее обычных находок всюду, где в последние пять-шесть тысяч лет жил человек, и являются самым простым средством определить, к какой общине и какому времени этот человек принадлежал. Вот только есть одно препятствие: сама по себе керамика ничего не скажет. Чтобы определить черепок как относящийся к позднему микенскому периоду, кто-то сперва должен раскопать Микены и выяснить, какой керамикой пользовались древнейшие жители этих мест, какой последующие и какой самые последние. Лишь после этого можно вводить термин «ранний», «средний» и «поздний» микенский периоды и затем применять Эти термины к керамике того же типа, найденной в других местах. А для точной датировки позднемикенской керамики необходимо вместе с ней найти предмет, поддающийся датировке другими способами. Скажем, скарабей[13] известного науке фараона или древесный уголь, чей возраст определяют по остаточной радиоактивности.