В поисках Дильмуна

Маленькая выставка предметов, найденных нами в раскопах, сама по себе не могла служить яркой иллюстрацией оживленной морской торговли и мало добавляла к свидетельствам в пользу того, что Дильмун и Бахрейн — одно и то же. Однако ведь речь шла всего лишь о вещах, случайно оброненных на протяжении десяти метров на тупиковой улочке в черте города, и сами по себе предметы были достаточно выразительны. Слоновая кость, сердолик, медь…

Несметное множество кусочков меди в морском песке, которым засыпана территория внутри городской стены, становится понятным, если долгое время велась перегрузка металла с одного судна на другое, пришвартованное-к стене. Глядя на полированный кремневый разновес, типичный для культуры Индской долины, мы вспоминали, что Дильмун пользовался отличной от Ура системой мер и весов, — может, индской? И в нашей коллекции были три печати — такие же, какие чужестранные купцы оставили в Уре и в Мохенджо-Даро.

Вместе получался вполне убедительный итог, концы Сходились с концами. Потому что за горсточкой предметов, — поднятых на древней улочке, стояло значительное количество достаточно веских фактов. Хорошо укрепленный и не такой уж маленький город: площадь нашего телля превышала половину Ура, а последний был одним из самых больших городов Двуречья. Барбарский храм, который дважды перестраивался на все более широкой и красивой ступенчатой платформе. Сотни тысяч курганов, причем на строительство самых больших несомненно ушел не один месяц, при участии сотен рабочих. Речь шла не о какой-то изолированной земледельческой и рыболовецкой общине. Такой расцвет не мог быть достигнут на основе одних лишь скудных ресурсов самого Бахрейна. Богатство пришло извне, на Бахрейне сходились нити заморской торговли, о которой повествуют глиняные таблички. Стало быть, и он должен как-то упоминаться в этих табличках. Только одно из прочитанных на них географических названий отвечало на этот вопрос — Дильмун.

Почему именно Бахрейн играл столь важную роль на древних торговых путях, выяснить не трудно. Здесь мореплаватели запасались пресной водой. На всем протяжении Персидского залива только тут и на материке напротив Бахрейна находились обильные пресные источники. Вода, которую бог Энки па заре времен даровал Дильмуну, и в самом деле, как он обещал, принесла процветание этому краю. В одной из версий предания «Энки и Нинхурсаг», найденной, как и упомянутые выше торговые документы, в Уре, обращенное к Дильмуну благословение Энки звучит так, что оно прямо относится к теме данной главы, поскольку в нем перечисляются практически все импортные и экспортные товары, названные на табличках с данными о дильмунской торговле. Вот оно в толковании профессора Крамера:

«Пусть страна Тукриш доставит тебе [т. е. Дильмуну] золото из Харали, лазурит…;

пусть страна Мелухха[36] доставит тебе вожделенный [?] драгоценный сердолик, дерево мес-шаган, отменное дерево для кораблей, — а также моряков;

пусть страна Мархаши доставит тебе драгоценные камни, хрусталь;

пусть страна Маган доставит тебе множество меди, прочный… диорит, камень у, камень шуман;

пусть заморский край доставит тебе слоновую кость… украшение царя;

пусть страна Заламгар доставит тебе шерсть, добрую руду…;

пусть страна Элам доставит тебе… шерсть, дань;

пусть священный Ур, престол царства… город, доставит тебе зерно, кунжутное масло, благородные ткани, тонкие ткани, моряков;

пусть морские просторы принесут тебе изобилие.

Город — жилища его превосходны,

Дильмун — жилища его превосходны…».

Глава десятая ЗЕЛЕНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Однажды, когда я был занят раскопками улицы у городской стены, а П. В. со своим отрядом прочесывал пустыни Катара, к нам в базовый лагерь явился гость, назвавшийся британским политическим представителем в Кувейте. Он рассказал, что среди проживающих в Кувейте англичан есть немало археологов-любителей и эти энтузиасты задумали посетить расположенный у кувейтских берегов остров Файлака, прослышав о тамошних развалинах. Гость попросил познакомить его с нашими бахрейнскими находками, чтобы примерно представить себе, за чем охотиться на Файлаке.

Мы показали ему наши раскопы, а также типовые образцы керамики из семи городских слоев, смонтированные на стене рабочей комнаты. А уже через неделю к нам пришла посылка с черепками, собранными на Файлаке. В приложенном к посылке письме меня приглашали по пути домой остановиться в Кувейте, чтобы поближе ознакомиться с находками и потолковать о планах на будущее.

Очередной полевой сезон на Бахрейне закончился, экспедиция приготовилась к отъезду. Нам с Юнисом не в первый раз предстояло свертывать лагерь. Эта процедура уже была хорошо отработана, и никакие срочные объекты не требовали моего внимания. Как только последний упаковочный ящик заколотили, увязали, надписали и погрузили на грузовик пароходной компании, я оставил Юниса собирать лагерное имущество и вылетел на маленьком самолете местной авиалинии в Кувейт.