В поисках Янтарной комнаты (Сборник)

Времена в России менялись. Совсем недавно скончался Павел I. По официальной версии он умер от апоплексического удара, но митрополит Амвросий в это не очень верил. Он слышал, о чём разговаривали люди вокруг, да и сам понимал, что это был самый настоящий дворцовый переворот, причём уже не первый за последние годы.

«Да, опасно быть в наше время императором», – думал Амвросий, но, естественно, своих мыслей на этот счёт вслух не высказывал.

Сегодня к нему должны были привезти на разговор монаха Авеля. Амвросию намекнули, что хорошо бы сослать его куда-нибудь подальше, в дальний монастырь, чтобы у него не было контакта с людьми. Митрополит понимал, что это связано с пророчествами этого монаха. Он слышал о том, что Авель предсказал судьбу Екатерины и Павла задолго до их смерти, и что ему приходилось сидеть в тюрьмах за свои пророчества. Теперь же предстояло выбрать для него монастырь. С одной стороны, он теперь человек свободный и сам волен выбирать, куда идти. С другой же стороны, нужно было всячески ограничить его общение с кем-либо.

«Соловецкий монастырь», – подумал митрополит. Это было отличное место, лучше и не придумаешь. С Соловецких островов уплыть не так просто, как с Валаама, поэтому Авель будет свободным, но в то же время свобода его будет ограничена.

После смерти императора Павла I и вступления на престол его сына – Александра Павловича, была учреждена комиссия для пересмотра прежних уголовных дел. Вскоре была найдена подробная переписка, касающаяся Авеля. Оказалось, что он содержался в Петропавловской крепости за предсказание смерти Павла I. А так как это предсказание сбылось, то его следовало отпустить. Было принято решение отослать его к митрополиту Амвросию, который и должен будет принять решение по поводу дальнейшего размещения Авеля.

– Скажи мне, есть ли у тебя какие-то предсказания для нашего императора Александра? – спросил митрополит Авеля, когда того уже доставили и он сидел напротив.

Авель, уставший от заточения, лишь неопределённо пожал плечами. Ему не хотелось снова возвращаться в крепость. Амвросий же понял этот жест по-своему, и предположил, что монах не ведает, что может случиться в будущем.

– Что ж, – вздохнул он. – Поедешь в числе прочих монашествующих в Соловецкий монастырь. Двое уже ожидают отправки. Поедете вы завтра рано утром, а сегодня переночуешь здесь. Ну, всё, ступай с Богом, тебя проводят.

Авель так же молча вышел, а вместо него зашёл человек, который привёз его к митрополиту. Амвросий был предупреждён, что этому человеку приказано сопроводить монаха Авеля до того монастыря, в который тот будет определён, и Амвросий рассказал ему, что местом назначения стал Соловецкий монастырь. Затем он попросил присесть и недолго подождать, а сам сел писать письмо. Когда он закончил и упаковал письмо в конверт, то передал его сопровождающему со словами:

– Отдайте это письмо игумену Соловецкого монастыря. В нём я даю разъяснения по поводу монаха Авеля, если он вдруг ещё не слышал о нём.

– Всё понял, сделаю, – ответил тот, убирая конверт с письмом в карман.

– Завтра к шести часам утра будет готов экипаж, на котором вы отправитесь в путь. Дорога предстоит долгая, в пути придётся ночевать и менять лошадей. С вами помимо кучера поедут ещё два монаха. Авелю я сказал, что эти двое тоже приписаны к Соловецкому монастырю, но на самом деле я их отправил присматривать за ним, чтобы не сбежал в дороге. Когда передадите Авеля игумену, все вместе вернётесь обратно. Переправляться по морю будете на большой лодке, она уже будет ждать вас. Сейчас Вам покажут, где Вы сегодня будете ночевать, а завтра с утра отправитесь в путь. С Богом, счастливой дороги!

Мужчина поклонился митрополиту и удалился.

На следующий день они отправились в путь. А дорога и в самом деле предстояла не близкая. Восемьсот вёрст – это не шутки. Да ещё в конце марта, когда дороги не просохли, и проехать по ним не так-то и легко.

Первую половину пути они преодолели без каких-то особых происшествий. Вечерами они останавливались на ночлег, отдыхали сами и давали лошадям отдохнуть. Да и дорога поначалу была вполне проезжей.

Приключения же начались, начиная со второй половины пути. Несколько раз они застревали в грязи, и приходилось повозиться, чтобы выбраться. Один раз у них треснула рессора на карете, и это задержало их почти на неделю, пока удалось найти специалиста, который заменил её.

Главная же неприятность, причём довольно опасная, приключилась с ними, когда до переправы оставалось проехать сто вёрст. Под вечер в лесу на них напали разбойники. Хорошо, что и у сопровождающего, и у кучера было оружие, и они начали отстреливаться. Но разбойников было больше, и они легко смогли бы одержать верх, если бы не счастливая случайность. Со стороны Соловецких островов в то же самое время ехал экипаж в сопровождении нескольких конных гвардейцев. Увидев их, разбойники испугались и убежали.