В поисках любви

Дядя Мэтью занимался с утра до ночи своим отрядом ополченцев. Он был увлечен и счастлив и оттого на редкость благодушен — похоже, случай насладиться любимым видом досуга, вышибать дух из немцев, мог с минуты на минуту представиться опять. Вследствие этого он замечал присутствие Хуана лишь временами, меж тем как прежде вышвырнул бы его из дома в мгновение ока — а так Хуан уже почти месяц обитал в Алконли. И все же становилось очевидно, что мириться с его присутствием до бесконечности мой дядя не собирается и ситуация с Хуаном явно обострилась до предела. Что же до самого испанца, я более несчастного человека не встречала. Он болтался по дому с убитым видом, без дела, без возможности хоть с кем-нибудь перемолвиться словом, а за столом гадливость, написанная на его лице, успешно соперничала с той, что читалась на лице у Дэви. Он дошел до такого состояния, что даже гитару не брал в руки.

— Дэви, ты должен с ним поговорить, — сказала тетя Сейди. Моя мать уехала в Лондон красить волосы и в ее отсутствие собрался семейный совет, чтобы решить судьбу Хуана. — Выставить его и тем обречь на голодную смерть, понятно, нельзя — Скалка утверждает, что он спас ей жизнь — ну и вообще, надо все-таки поступать по-человечески.

— Только не с испашками, — произнес, скрежеща вставными зубами, дядя Мэтью.

— Но можно вот что сделать — устроить его на работу, только сначала надо выяснить, кто он по профессии. Так вот, Дэви, тебе легко даются языки, ты все умеешь, — уверена, если б ты полистал в библиотеке испанский словарь, то без особых усилий мог бы выведать у него, кем он работал до войны. Ну, пожалуйста.

— Да, милый, уж потрудись, — сказала тетя Эмили. — На него, беднягу, сейчас смотреть жалко, я думаю, он обеими руками ухватится за любую работу.

Дядя Мэтью фыркнул.

— Я бы отлично знал, как распорядиться испанским словарем, — пробурчал он. — В два счета отыскал бы, как будет «убирайся».

— Попробую, — сказал Дэви, — только, боюсь, могу сказать заранее, каков будет ответ. На букву «а» — альфонс.

— Или что-нибудь столь же бесполезное, как, например, на букву «м» — матадор или на букву «и» — идальго, — сказала Луиза.

— Вот именно. И что тогда?

— Тогда — на букву «п» — проваливай, — сказал дядя Мэтью, — и Скакалке придется содержать его, но чур подальше от меня. Им нужно совершенно четко дать понять, что я больше не намерен наблюдать, как прохлаждается здесь этот мерзавец.

Если уж Дэви за что-то берется, он делает это основательно. Он уединился на несколько часов с испанским словарем и выписал на лист бумаги огромное количество слов и выражений. Затем поманил Хуана к дяде Мэтью в кабинет и закрыл дверь.

Они там пробыли совсем недолго, и когда вышли, на лицах у обоих играла радостная улыбка.

— Ты выгнал его, надеюсь? — подозрительно осведомился дядя Мэтью.

— Ничего подобного, — сказал Дэви, — не выгнал, а наоборот, нанял на работу. Родные мои, вы не поверите, какая роскошь, Хуан — не что иное, как повар и до гражданской войны, сколько я понял, служил в поварах у некоего кардинала. Надеюсь, ты не взыщешь, Сейди. Я положительно рассматриваю это как спасенье — испанская еда, такая вкусная, легкая, удобоваримая, с обилием чудодея-чеснока! Ликуйте, настал конец рубленой отраве — как бы нам поскорее избавиться от миссис Бичер?

Восторженные упованья Дэви полностью оправдались — Хуан на кухне поднялся до неслыханных высот. Мало того, что оказался первоклассным поваром, но обладал еще к тому же необычайными организаторскими способностями и сделался в скором времени, как я подозреваю, королем на местном черном рынке. Какие там «блюда из остатков и обрезков» — смешно! Сочное мясо крылатых, четвероногих, ракообразных не переводилось на столе, овощи истекали изысканными соусами, основой пудингам с несомненностью служило настоящее мороженое.

— Поразительно, как у Хуана тех же продуктов по карточкам на все хватает, — замечала, привычно витая в тумане, тетя Сейди. — Как вспомню миссис Бичер… нет, право, Дэви, это была великолепная идея.

И как-то раз прибавила:

— Надеюсь, ты не находишь, Дэви, что у нас теперь слишком жирная для тебя пища?

— Нисколько, — отвечал Дэви. — Я ничего не имею против жирной, а вот худая мне действительно наносит безумный вред.

Помимо всего прочего, Хуан с утра до ночи что-то солил, мариновал, консервировал, покуда буфет в кладовой, который он принял пустым, не считая нескольких банок супа, не обрел вид довоенной продовольственной лавки. Дэви прозвал его Пещерой Аладдина или, для краткости, Аладдином и проводил немало времени, пожирая его глазами. Правильными рядами выстроились на полках вкусные витамины, на много месяцев отдаляя от него голодную смерть, которая в правленье миссис Бичер подстерегала практически в двух шагах.