В поисках манускрипта

— Итак, — размышляла виконтесса, — кем я буду сегодня на прогулке? Убегающей испуганной ланью, которую Нельсу захочется догнать? Убегающей, но не испуганной? Хищной соблазнительницей, захватчицей, которая плюет на приличия, когда её обуревает страсть? Именно сегодня прямо в карете страсть и начнёт меня обуревать? Уютной гаванью, которая даст приют усталому путнику? Может, недотрогой, которая до сих пор скорбит по мужу? Нет, последний вариант отбрасываем сразу. Захватчица тоже не подойдёт. Это активная роль для женщины, однако пассивная роль для мужчины, который ждёт решений от неё самой. А оставить меня рядом с собой должен решить именно он. Уютная гавань тоже не подходит. Думаю, у него тут пол замка и половина Крома уютных гаваней.

Значит, буду ланью. Но не испуганной. Меня не нужно утешать, меня важно догнать, и я буду наградой удачливому охотнику.

Так, что у нас тут с платьями. Выбор, конечно, не ахти, эти чёртовы бандиты оставили меня голой!

Вот это, персиковое подойдёт, с кружевами по лифу и декольте. На вид это платье очень нежное, как раз для лани, но у него очень правильные пуговки спереди. Если их незаметно расстегнуть, то и грудь может вывалиться в очень неподходящий момент. Вернее, в очень правильный мной намеченный «неподходящий» момент. Надо взять с собой шаль, чтобы прикрыть декольте, если оно слегка порвётся в момент прилива страсти в охотнике, очарованном ланью.

Какая обувь? Ботинки для прогулки? Нет, туфли. Чтобы можно было случайно во время прогулки уронить туфельку. Вид разутой ножки, выглядывающей из-под юбки чуть выше щиколотки, действует на мужчин сногсшибательно.

Прическа? Прическа должна быть такая, чтобы можно было сразу поправить. Возвращаться в замок нечесаной лахудрой не стоит. Лань убегала, её поймали, но она опять красива и опять может убежать.

Ну что, господин Нельс Гарлет, я готова. Разделить с вами постель совсем не сложно. Обосноваться там надолго — вот это мне гораздо интереснее.

Прогулка прошла в полном соответствии с планами виконтессы.

Она ехала в карете, граф гарцевал вокруг, охрана ехала чуть поодаль. Маг, к великому облегчению Крилы, этот выезд из замка проигнорировал.

Их прогулочный отряд остановился в красивом месте на высоком холме над рекой. Слуги расстелили ковёр, разложили закуски и напитки и ушли к карете, оставив господ одних. Теперь графа с его гостьей от слуг, охраны и кареты почти полностью закрывали деревья.

Место было действительно хорошее, вид открывался прекрасный, настроение у графа было приподнятым, вино добавило игривости и разгорячило мужчине кровь.

Крила поняла, что пора действовать.

Она, немного отвернувшись, якобы рассеяно, смотрела вдаль, на сверкающую под лучами солнца реку, и краем глаза видела, что Нельс, сидящий рядом на ковре на расстоянии вытянутой руки, не сводит с неё глаз.

Улучив момент, она незаметно расстегнула пару волшебных пуговок и потянулась к румяному яблоку, лежащему на блюде с фруктами, что стояло рядом с ногой графа. Грудь немедленно выпрыгнула на волю и заставила лорда ошеломлённо застыть от такого неожиданного зрелища с округлившимися глазами.

Крила очень натурально смутилась, весьма достоверно изобразила неловкость, прикрыла грудь рукой, но очень «неудачно» — сквозь пальцы проглядывал один сосок, а из-под локтя выглядывал вместе с пышной, вываливающейся из платья грудью, другой.

— Я — убегающая лань! — засмеялась в душе виконтесса, наблюдая, как согласно её выверенному плану, выражение лица графа из ошеломлённого становится возбуждённым, и как округлившиеся от удивления глаза прищуриваются и в них начинает гореть желание.

Крила охнула, якобы непослушными от волнения пальцами, стала поправлять платье на груди и, конечно же, у неё это плохо получалось.

— Ну вмешайся! Пора уже! — мысленно воскликнула интриганка, краем глаза наблюдая за мужчиной.

В этот момент Нельс наконец осознал, что пора вмешаться. Он протянул руку, не давая женщине поправить платье, и сдавил эту своенравную грудь, вырвавшуюся на волю из тесного покрова платья. Потом граф и вовсе повалил виконтессу на ковёр и решительно залез другой рукой ей под юбки.

Крила, как могла, изображала страсть и неловкость одновременно, позволяя настойчивой руке мужчины проникнуть в самые её сокровенные места. Однако когда разгорячённый Нельс уже готов был приспустить брюки, она простонала:

— Милорд, ну не здесь же, перед слугами, прошу вас!

Граф услышал в её голосе обещание. Он хоть и остался неудовлетворённым, но уже предвкушал появление виконтессы в своей спальне. Этой фразой она намекнула, что не против весьма близких отношений, только лишь не в такой обстановке.

Ночь Крила провела в спальне графа, но под утро ушла. Это был хорошо продуманный ход. Проснувшись в холодной постели, Нельс захотел снова почувствовать под боком мягкое тёплое женское тело. Лань убежала, её опять надо было ловить.

Виконтесса спустилась только к обеду и приветливо со всеми поздоровалась. Выглядела она прекрасно.