В поисках потерянного рая

— Дед! Ну должен же быть выход? — взмолилась Смерть. — Ты пойми, мне разнарядку все равно выполнять надо! Ты мне все показатели портишь! Который год висишь между небом и землей! Ты бы как-нибудь дал им знать, чего хочешь, а?

— Когда в себе был, меня не спрашивали. Да я тогда и сам не сильно понимал. А теперь я уж им и вовсе ничего не растолкую. Сама говоришь, завис между небом и землей, как по-человечьи говорить, уж и забывать стал, — грустно сказал дед, почесав тощую грудь. — Только вот с тобой, потому как ты без слов понимаешь...

— Ну а все-таки? — вкрадчиво спросила Смерть. — Ты подумай!

— Ну вот если бы отстали они от меня, пореже дергали. Сами приняли бы мою смерть. Только без вины, без страха, без остервенения. А так, тихо, смиренно. Я бы, глядишь, тоже расслабился и потихоньку отошел. Может, куда на природу бы меня вывезли — чтобы поле, речка, лесок какой. Облачка плывут, И небо такое синее-синее...

— Красиво рассказываешь, дед, — вздохнула Смерть. — Сама бы так повалялась на косогоре...

— Покоя хочу, устал я, — признался дед. — А у них тут какой покой? Беспокойство одно. Молитвы бы, что ли, почитали — да не для меня, для себя. Они успокоятся — и я упокоюсь.

— А может, махнем прямо сейчас, дед? — с надеждой спросила Смерть. — У нас там знаешь какой покой?

— Не могу, — тяжко вздохнул дед. — Ответственный я. Еще помучаю. Пока сами не дотумкаются.

— А если они так и не дотумкаются? — желчно спросила Смерть.

— Ну, тогда еще поскриплю, покуда сил хватит! — бодро просигналил дед. — Ты того... забегай! Не забывай!

— Тебя забудешь, как же, — покачала головой Смерть. — И бывают же такие упертые старики!

— Не мы такие. Жизнь такая! — проинформировал дед. — Ну, иди, Смерть. А я подожду. Должно же до них дойти, как думаешь?

— Дай бог, дай бог, — рассеянно сказала Смерть.

Ей тоже хотелось на природу, где лес и речка, и высокое чистое небо, и плывущие облака, и так легко расслабиться, забыться и узреть наконец-то Свет.

* * *

— Так. Погодите. Что-то я не поняла, — напряглась я. — Странная какая-то сказка. Вы хотите сказать, что не надо оказывать человеку помощь? Пусть умирает значит?

— Помощь оказывать надо, но другого рода, — начала объяснять Смерть. — Условия благоприятные создавать, понимаешь?

— Не понимаю! — честно сказала я. — Человек, значит, умирает а я его еще и подталкивай???

— Вот представь себе, что ты захотела... ну, скажем, поспать. А кому-то кажется, что не время. Или не место. Или спишь ты неправильно. Или ему просто общения не хватает поговорить с тобой хочется. Ну, он и старается — не дает тебе спать, тормошит поднимает. Тебе как, понравится это? — стал растолковывать мне Кощей.

— Нет конечно. Ну так то спать! — возразила я.

— Да какая разница — спать, в туалет или на Тот Свет? — философски заметил Кощей. — Главное, что хочется, и откладывать нельзя. А кто-то за тебя решает как тебе лучше!

— И главное, даже не как отходящему лучше, а как ему самому лучше! — добавила Смерть. — Эгоистично это — мешать вернуться Домой. Раньше-то, помню, люди понимали... Провожали с чувством, с толком, с расстановкой. Не мешали мне дело делать, а уходящему — уходить. А сейчас — ух, все в суете, все на нервах!

— Раньше зачастую Смерть заранее чувствовали, готовились, — предался воспоминаниям Кощей. — Всех простят со всеми попрощаются, наследство поделят. Потом оденутся во все чистое, лягут — и ждут. Смерть приходит — а он уж и готов, сподобился. И родные уже привыкли, смирились... И-эх, были же времена!

— Да-а-а... — ностальгически вздохнула Смерть. — Забыли люди, что они на Земле вроде как в командировке.

— Погодите, — жалобно проговорила я. — В какой такой командировке? Объясните мне, пожалуйста.

— Я расскажу, — вызвался Кощей Бессмертный. — Слушай сказочку!

Сказка четырнадцатая

КОМАНДИРОВКА

Однажды она вдруг поняла: все, пора. Пора собираться домой! И сердце ее вздрогнуло, а потом запело. Домой!

Как здорово! Командировка подходит к концу, все сделано, практически завершено, и можно собираться. Она не спешила: всему свое время, впереди — вечность, так что торопиться некуда. Лучше насладиться последними деньками в этом благословенном месте, где она провела столько времени.

Коллеги заметили что-то необычное сразу

— Влюбилась, что ли? — спрашивали ее одни.

— Влюбилась, — с улыбкой соглашалась она.

— Что-то сияете, как будто миллион выиграли в лотерею, — замечали другие.

— Можно и так сказать, — веселилась она.

— Уж не в отпуск ли собираетесь? — предполагали третьи.

— В отпуск! Далеко и надолго! — охотно подтверждала она.

Она просматривала бумаги, приводила в порядок дела, чтобы тот, кто придет после нее, легко во всем разобрался. Заточила карандаши, сменила стержни в ручках. Полистала ежедневник, посмотрела, что нужно довести до конца. Долго выбирала день отбытия. «Понедельник, — решила она. — Как раз успею все сделать, убраться в квартире, и проводить меня смогут все. Да, понедельник».