В поисках сокровища

Гленн посмотрел в ту сторону, куда она показывала, и застонал:

— О нет!..

— Шторм избавил нас на время от бандитов, но и потрепал изрядно, снес все надстройки. Однако яхта держалась на плаву, и мы уже подходили к проливу, когда катер Страччи снова стал нагонять нас. Управлять яхтой становилось все трудней. Вдобавок бандиты, приблизившиеся к «Утренней звезде» на расстояние выстрела, начали в нас стрелять из автоматов. Чтобы уйти от пуль, я резко изменил положение руля. Яхта словно взбесилась, мачта чертила круги на фоне неба. Стало понятно, что мы скоро перевернемся. Судя по всему, плохо закрепленные ящики с золотыми слитками пробили обшивку трюма еще во время штормовой болтанки. Я понимал, что надо спасаться вплавь, плюнув на золото. Когда я сказал об этом Уилсону, он позеленел и бросился в трюм. Спуститься за Кейджем в каюту я не успевал, но крикнул вниз, что мы сейчас пойдем ко дну. Филиппа почти все время находилась рядом со мной, сидя на дне кокпита, и, когда показался сторожевой катер со стороны пролива, я велел ей прыгнуть в воду и плыть к нему. Она пыталась спорить, но я пообещал, что прыгну за ней, как только выясню, почему застряли внизу Магнус и Скотти. К сожалению, катер Страччи совершил маневр и успел раньше сторожевого катера подойти к ней и взять на борт. Я стоял на кренящейся палубе без всякого прикрытия, скрежетал зубами, но ничего не мог поделать. В этот момент кто-то из бандитов меня и ранил. Понял я это только в воде, когда быстро стал терять силы, не проплыв и двадцати метров. Хорошо, пограничники успели меня выловить. Последнее, что я видел, это корма быстро удаляющегося бандитского катера и моя тонущая яхта. Потом я отключился. Оказалось, я потерял много крови. У меня и сомнений не было в том, что Уилсон и Кейдж спаслись. Они не должны были утонуть, ведь на них были спасательные пояса. По рассказам свидетелей, их видели плывущими. Однако, придя в сознание, я узнал, что пограничникам не удалось их найти. Что с ними произошло, так и осталось для меня загадкой.

— Совсем печальная у тебя вышла история, — буркнул Серджио. — Не люблю историй с грустным концом.

— Но почему она тогда назвалась Филиппой?

— О ком ты говоришь?

— О твоем адвокате, Джоанне Вителли.

3

Бесшумно отсчитывал ночные часы будильник на низкой тумбочке в изголовье кровати, за окном совершал свой медленный танец звездный хоровод, а желанный сон все не приходил к ней. Джоанна лежала в темноте с открытыми глазами, перебирая, словно четки, прожитые годы. Встреча с Гленном Холландсом, человеком, которого она в течение пятнадцати лет считала погибшим, потрясла ее. Весь день она, словно безумная, то смеялась, то плакала. Радость, что он жив, сменялась горечью, что свои лучшие годы ей довелось прожить без него.

Конечно, она совершила большую ошибку, что вышла замуж за Алессандро. Но тогда в Италии у нее не было другого выхода. А когда он приехал через три года в Америку и оказался в чужой стране без денег и дружеской поддержки, она согласилась стать его фактической женой. В памяти сохранилась благодарность к нему за то участие, которое он проявил к ней в пятьдесят седьмом. Как ни странно, он быстро получил признание и обрел приличное финансовое положение. Внешне их семейная жизнь выглядела безупречной. Проблемы возникли в спальне почти с самого начала. С мужем Джоанне не довелось испытать ничего похожего на тот любовный восторг, которым одарил ее Гленн в горах Лигурии. Тогда был тоже апрель…

Ночь близилась к концу, небо на востоке чуть-чуть посветлело. После душного тоннеля Филиппа с наслаждением вдыхала полной грудью свежую ночную прохладу, глядя в небо, усыпанное, как это бывает в апреле, яркими крупными звездами. Она тихонько засмеялась, когда за спиной возник Гленн. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что он рядом. Ее тело безошибочно реагировало на него. Она еще в портовом кабачке ощутила это. Было в нем нечто особенное, что с первого взгляда заставило ее полностью довериться совершенно незнакомому человеку, к тому же англичанину. Она готовилась к встрече с опытным авантюристом, охотником за сокровищами. Но вместо лихорадочного блеска в его глазах светились доброта и нежность. Вот и сегодня в тоннеле он вел себя совсем не как другие, опьяненные блеском золота.

— Пойду в трейлер приготовлю для узников подземелья еду и кофе, — сказала Филиппа, заставив себя тронуться с места. От груди Гленна, почти касавшейся ее плеча, шло расслабляющее тепло. Оно обволакивало ее и возбуждало, вызывая приятное головокружение.

— Пойдем вместе, я захвачу для них одеяла. Следующая ночь тоже будет бессонной, надо им днем отоспаться, — сказал Гленн и почувствовал, что Филиппы уже нет рядом. Она словно растворилась в темноте. Гленн пошел за ней, сразу споткнулся и включил фонарик.

— Подожди! Экономь фонарь, он нам еще пригодится, — послышался голос Филиппы. Она снова оказалась рядом и взяла его за руку. — Придется мне стать твоим проводником, я хорошо вижу и без света.