В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Пилот продолжал сомневаться, но в конце концов я убедил его позволить мне отправиться с ним. Я привык к холоду, жил в суровом климате во многих частях света и думал, что знаю, чего ожидать. Но когда самолет поднялся в воздух, я понял, что ничего подобного прежде не испытывал. Не думаю, что когда-либо был ближе к смерти, чем в тот короткий перелет. Ветер врезался в меня, как самый острый нож, который только можно вообразить, и боль была почти невыносимой. Я думал, что через некоторое время станет лучше, но становилось только хуже. В конце концов я решил, что не могу больше этого выносить, и попытался привлечь внимание пилота, крикнув ему и жестом приказав высадить меня где-нибудь. Это было не сложно, так как поверхность земли зимой представляла собой практически одну большую посадочную полосу.

Но пилот не слышал меня из-за ревущего ветра. Мои страдания становились все нестерпимее, и в какой-то момент мне показалось, что выпрыгнуть из самолета будет облегчением. Это оказались самые долгие сорок минут в моей жизни. После этого я еще много путешествовал на самолетах, как зимой, так и летом, но тщательно следил за тем, чтобы не подниматься в воздух в открытой кабине, когда ртутный столбик опускался ниже нулевой отметки.

Глава 16 Поездка на автомобиле по верблюжьим тропам

Весной 1934 года ныне покойный Серго Орджоникидзе, в ту пору нарком тяжелой промышленности, в знак признательности за мою работу по реформированию отсталых рудников вручил мне в качестве премии автомобиль «форд» советского производства. В то время в России это был гораздо более ценный, чем в любой другой стране, подарок. В 1934 году у русских было всего около двухсот тысяч легковых автомобилей, то есть одна машина на восемьсот человек населения. И почти все автомобили принадлежали государственным организациям, а не частным лицам. Так что эта премия сразу же причислила меня к небольшому привилегированному классу людей, имеющих собственные автомобили.

Я получил свой автомобиль как раз в тот момент, когда собирался отправиться в инспекционную поездку на отдаленные золотые прииски Южного Урала, в степи Казахстана и в горы Алтая на востоке Казахстана. Большинство этих рудников находится далеко от железных дорог, и я ожидал, что преодоление этого маршрута потребует много времени и доставит немало неудобств. Но теперь я сказал себе: «Почему бы не воспользоваться машиной для этой поездки?»

Полагаю, кое-кому эта идея показалась бы глупой. Я уже бывал прежде в некоторых из этих мест и знал, что там очень мало дорог, которые, даже обладая самой богатой фантазией, можно было бы назвать автомобильными магистралями. Также я знал, что на всем протяжении этого маршрута станций технического обслуживания не будет и я не смогу рассчитывать на помощь, если по пути машина сломается. И я совсем не был уверен, что автомобиль советского производства выдержит такое суровое испытание. Он был сделан по образцу первых открытых автомобилей «форд-А» на заводе в городе Нижний Новгород (позже получившем название Горький) с разрешения и при содействии компании «Форд». Но сами русские в то время не слишком доверяли собственной продукции, и обычно на то были веские причины.

Однако дальние переезды по России не доставляют удовольствия, даже там, где есть железнодорожное сообщение, и я полагал, что отправиться на автомобиле в любом случае лучше, поэтому решил рискнуть. Однако поездка стала казаться по-настоящему рискованной, когда я обнаружил, что не могу достать никаких запасных частей, за исключением одной дополнительной передней пружины.

Русские водители были настроены пессимистично, когда узнали о моей идее совершить эту поездку; они всегда жаловались на качество автомобилей советского производства, машины и вправду часто ломались. Но я не исключал, что сами шоферы могут создавать больше проблем, чем машины; они были известны своей безответственностью и редко тратили время на то, чтобы как следует обслуживать автомобиль. Мне было любопытно самому испытать технику советского производства.

Мы очень тщательно готовились к этой поездке. Я убедился, что первую тысячу миль машина проехала на невысоких скоростях, как сделал бы и в Соединенных Штатах, и что масло менялось обязательно. Я хотел проследить за тем, чтобы в дальнейшем у машины были хорошие шансы. Затем, когда автомобиль был полностью обкатан, отправил его в город Миасс на Южном Урале, куда мы добрались по железной дороге, чтобы сделать последние приготовления.