В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

В другой раз мы с женой прибыли на очень маленькую железнодорожную станцию на Дальнем Востоке в сильный мороз, зная, что там нет ни гостиниц, ни каких-либо мест для ночлега. Начальник станции сказал нам с предельной уверенностью, что билетов в этот день на поезд не будет. Поезд наконец подошел, я поднялся в вагон и узнал от проводников, что свободные места есть; но мне необходимо отправиться в кассу и купить билеты, прежде чем меня посадят в поезд.

Я поспешил обратно в билетную кассу и некоторое время спорил с начальником станции, прежде чем смог убедить его продать мне билеты. Возвратясь на платформу, я, к своему огорчению, обнаружил, что поезд уже отошел, оставив меня и мою жену на тридцать часов на этом полустанке, где устроиться можно было только на полу.

Эти наши путешествия теперь, при беспристрастном взгляде на них, приобретают характер эпического ужаса. Однако пальму первенства, я думаю, следует отдать поездке, которую мы совершили в 1935 году. Тогда жена сопровождала меня в командировке с инспекцией золотых приисков в Западной Сибири, и мы преодолели около ста миль от приисков в открытом грузовике по разбитым дорогам под мокрым снегом и дождем и вечером прибыли на небольшую станцию, промокшие до нитки. Нам пришлось просидеть всю ночь в коридоре милицейского участка, не имея возможности сменить мокрую одежду. На следующее утро, когда подошел поезд, снова не оказалось никаких билетов, но в конце концов мы прорвались в вагон, известный в народе как «Максим Горький», – грузовой вагон, переделанный для перевозки людей и прицепленный к комбинированному грузопассажирскому поезду. Мы ехали в этом забитом людьми вагоне во все еще не просохшей одежде, с восьми утра до десяти вечера.

Так мы добрались до пересадочной станции Транссибирской магистрали, и нам сказали, что поезда до Новосибирска придется ждать до десяти часов следующего утра. Единственным местом, где мы могли устроиться на ночь, была скамейка на железнодорожной платформе, открытая непогоде. Вдобавок ко всему ночью сильно похолодало.

Платформа была переполнена мужчинами, женщинами и детьми, и среди них несколько измученных и оборванных ссыльных кулаков, которых перевозили с одного места на другое. Внезапно поднялась суматоха; мы увидели, что милиция деловито расчищает платформу, отгоняя людей от путей на открытое пространство позади платформы.

По расписанию должен был пройти на восток состав с туристами, и толпу с платформы решили убрать с глаз долой. Мы с женой были настолько утомлены и помяты, что милиционеры попытались прогнать и нас, не заподозрив иностранцев. Но я возмутился, и они, сразу сообразив, что мы не русские, оставили нас на скамейке.

С помощью милиции мы получили места в поезде до Новосибирска и прибыли туда в десять часов вечера. Наняли коляску, чтобы добраться с багажом до центральной городской гостиницы, куда прибыли совершенно измотанные. Дежурный принял нас холодно и сказал, что мы не сможем получить номер, пока не посетим общественную баню и не получим справку, поскольку теперь таковы правила из-за свирепствующего в округе тифа. Мы спросили, где находится баня, и нам сказали, что она откроется только утром, в восемь часов. Я возмутился.

– Если мы не сможем попасть в баню сегодня вечером и вы не дадите нам комнату, пока мы не отправимся в баню, как вы думаете, что мы должны делать? – спросил я дежурного.

Он пожал плечами:

– Таковы правила, гражданин.

Я оставил свою измученную жену сидеть в вестибюле гостиницы и отправился на поиски милицейского участка, объяснил там, кто я такой, и попросил о помощи. Они позвонили в отель и заверили меня, что мне сразу же предоставят номер.

Я вернулся значительно приободренным и зарегистрировался, добавив, что сейчас зарегистрироваться подойдет моя жена. Дежурный запротестовал:

– Но место выделено только для вас одного. Здесь нет специальных номеров для женщин.

Я слишком устал, чтобы вновь отправиться к дружелюбным милиционерам за помощью, и, наконец, нам разрешили сидеть в вестибюле все в той же одежде третью ночь подряд.

В восемь часов на следующее утро, немного поспав, несмотря на неудобства, мы сдали багаж и отправились в баню, чтобы соблюсти правила. Мы были приятно удивлены: в бане было чисто, и мы хорошо помылись и продезинфицировали нашу одежду в парилке. Затем мы вернулись в гостиницу, где торжественно предъявили наши справки и зарегистрировались. Дежурный выбрал ключ и показал нам комнату. Когда мы отперли дверь и вошли, невольно вновь отступили в коридор. Это была самая грязная комната, которую я видел за все десять лет моего пребывания в России. И вот мы здесь, чистые и продезинфицированные после того, как не спали три ночи подряд, и никто не потрудился убрать и продезинфицировать гостиничный номер, при поселении в который потенциальные гости должны предъявить сертификаты чистоты.