В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

До конца пребывания в России награда принесла мне большую пользу. Советы создали несколько таких наград различной важности и статуса, которые вручали мужчинам и женщинам, отличившимся в той или иной области. Ордена – это не только знаки отличия, они имеют и практическую ценность. Награжденные получают небольшую ежемесячную выплату, налоговые льготы, бесплатный проезд на транспорте и гарантированную пенсию. К орденоносцам относятся с уважением в обществе и даже в НКВД.

Несколько месяцев мне пришлось работать в Москве, и нам выделили половину нового дома в поселке американского типа, построенного трестом «Главзолото» для своих руководителей. Наша жизнь в Москве разительно отличалась от той, что мы вели в шахтерских поселках и провинциальных городах. У нас было больше привилегий, чем у большинства русских, но в некотором смысле эта жизнь доставляла больше трудностей, чем неформальная обстановка золотоносных районов. Там нам приходилось принимать жизнь такой, какая она есть, но в Москве мы всегда пытались жить, как американцы живут в пригороде, а это было невозможно. Советские магазины не предлагают услуг, к которым мы привыкли; никогда нельзя быть уверенным, что вы сможете купить именно тот сорт мяса, овощей или фруктов, который нужен. Вы должны брать то, что есть, и считать, что вам повезло. Россияне, которые помнят голод, не жалуются. Но американцы пытаются получить то, что хотят. Советский инженер сталкивается не только с обычными проблемами своей профессии, но и с множеством особых препятствий, свойственных советской системе. Он находится между верхним и нижним слоями индустриального общества и вынужден терпеть постоянный шквал жестокой критики и назойливого вмешательства с обеих сторон. Коммунисты, политики, стоят наверху и считают своим долгом держать «специалистов» под контролем. Обычным рабочим, находящимся в самом низу, внушили, что они хозяева страны, и в подтверждение этого им разрешили свободно высказывать свое мнение инженерам и руководителям, которые, исходя из этой теории, являются их сотрудниками.

Довольно часто какой-нибудь зарвавшийся болван, подсобный рабочий, мелкий клерк или бухгалтер, вскакивает на собрании рудника или завода и обвиняет кого угодно, начиная с директора, во вредительстве, саботаже или во всем, что приходит ему в голову, и, насколько я понимаю, нет никакого способа его осадить. В то же время, если руководитель выдвигал подобные обвинения против подчиненных, он должен был полностью подтвердить свои слова.

На каждом советском промышленном предприятии также есть так называемая стенгазета, которую вывешивают на самом видном месте. Предполагается, что любой рабочий должен иметь доступ к этому плакату для выражения своих замечаний и предложений, и это средство иногда оказывается полезным для устранений злоупотреблений того или иного рода. Но это средство выражения недовольства бригадирами или руководителями, на мой взгляд, приносит больше вреда, чем пользы, потому что ослабляет производственную дисциплину и, следовательно, снижает производительность, не имея достаточных компенсирующих преимуществ.

Когда я впервые приехал в Россию, руководящему персоналу в промышленности недоплачивали по нашим стандартам, учитывая большую ответственность, которую на них возлагали. Особенно это касалось членов коммунистической партии, которые в то время соглашались на заработную плату значительно меньшую, чем у беспартийных сотрудников, доказывая таким образом бескорыстие и преданность делу коммунизма. Почти все главные руководители советской промышленности в то время получали достаточно скромные денежные доходы. Правда, у руководящего персонала были льготы, недоступные обычным работникам. Они пользовались автомобилями, специальными ресторанами, лучшими «закрытыми магазинами», имели комфортабельное жилье.

После 1930 года эта система постепенно изменилась, и управляющие, включая коммунистов, стали получать в соответствии с их должностью, как и в нашей стране. Некоторые люди в России сегодня получают от десяти до двадцати раз больше денежного дохода, чем обычные рабочие.

Повышение заработной платы повлекло за собой и соответствующее повышение квалификации инженеров. Должен сказать, что многие специалисты, с которыми я сталкивался в российской промышленности в 1928 и 1929 годах, знали и умели не больше, чем обычные рабочие; на самом деле стоило бы заплатить некоторым из них, чтобы они оставались дома и позволяли рабочим самим во всем разбираться. Сравнительно немногим из руководителей тех дней удавалось сохранить свои места. Они проиграли в соперничестве с более энергичными молодыми людьми, пришедшими на предприятия, и были переведены на несущественные должности. Управленческий персонал сегодня намного превосходит компетентностью тот, что был в 1928 году.