В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Отчасти в этих россказнях виноваты советские издания. Коммунисты, контролирующие все газеты, журналы и книги в России на протяжении двадцати лет, привыкли думать и писать – во всяком случае, так было еще несколько лет назад – как радикальные агитаторы в наших больших городах. Они с удовольствием высмеивали буржуазные брачные традиции, утверждали, что старомодной семье приходит конец и скоро детей заберут у родителей и будут должным образом воспитывать в государственных учреждениях.

Что касается нашей семьи, то нам ни разу не встретился ни один человек, придерживавшийся подобных идей, с начала и до конца нашего пребывания в России. Наши русские друзья, как в шахтерских поселках, так и в Москве, имели такие же крепкие и респектабельные семьи, как и многие у нас в Америке. В основном это были инженеры, а советские инженеры в целом – трудолюбивые, добросовестные люди, стремящиеся хорошо выполнять свою работу и отдающие ей все силы. У них нет ни времени, ни желания пускаться во все тяжкие.

Я убежден, что подавляющее большинство россиян придерживаются тех же принципов, что и наши знакомые, независимо от того, сколько глупостей о разрушении семьи и прекращении домашнего воспитания детей было опубликовано в советских газетах и журналах несколько лет назад. Радикальные коммунисты, приложившие к этому руку, продержались недолго, и сегодня их идеи не получают ни официального одобрения, ни поддержки большинства россиян.

Во всяком случае, судя по тому, что мы видели, в России преобладают респектабельные семейные люди, которые стремятся преуспеть на своей работе и помочь детям получить образование для хорошего старта в жизни, как и у нас в стране. И я уверен, что именно эти люди будут устанавливать стандарты поведения в России, потому что их большинство.

Ослабление семейных уз, как и массовый приход женщин на тяжелые работы в промышленности, было, вероятно, временным и преходящим явлением, сопровождавшим переход России от сельскохозяйственной к индустриальной форме хозяйствования. Но теперь, когда основы промышленности заложены и ситуация в обществе стабилизировалась, социальные связи снова укрепляются. Коммунистические радикалы, которые хотели отменить брак, респектабельную семейную жизнь и заботу родителей о детях, утратили свой авторитет, и появляется новый вид респектабельности, который иногда кажется почти таким же радикальным, причем в противоположном направлении.

В одном я всегда сочувствовал русским семьям, и это были унижения со стороны туристов в таких городах, как Москва, с которыми им приходилось мириться. С огорчением должен сказать, что одними из самых злостных нарушителей были американцы. Туристы, казалось, вели себя как зоологи-любители, получившие специальное разрешение изучать повадки русских, с которыми они обращались как с животными в зоопарке.

Туристы подходили к советским гидам, изображая из себя смотрителей, и говорили: «Сегодня мы хотим видеть, как живут рабочие, как они питаются, как заботятся о своих детях». Группы любопытных иностранцев под предводительством гида вламывались в какую-нибудь отдельную комнату или квартиру, даже не спросив у хозяев позволения. Они совали нос в чужие дела и задавали вопросы, которые заставили бы меня выкинуть их за дверь. Но русские всегда были терпеливы. Это и понятно: их чиновники неодобрительно отнеслись бы к любой вспышке гнева.

Я слышал, что семьям из трущоб в наших больших городах иногда приходится мириться с таким же обращением работников социальных служб. Что ж, в этом отношении все российские городские жители похожи на обитателей трущоб. Приток людей в города в последнее время был настолько велик, что властям потребуются годы, чтобы удовлетворить потребности в жилье. Большинство семей живут в одной комнате и делят ванные комнаты и кухни с несколькими соседями. Лишь небольшая часть городских семей может вести нормальную личную жизнь, и коммунистические политические работники со своими помощниками, вроде наших сотрудников социальной службы, постоянно всех посещают, суют нос в личные дела и наставляют, что делать и даже что думать.

Глава 21 Великое стахановское движение

Осенью 1935 года русские широко развернули стахановское движение, которое, казалось, привлекло больше внимания, чем все, что они делали в последнее время, за исключением их чисток. Большевики, обладающие редчайшим талантом к пропаганде, обставили это движение невообразимой шумихой, которая быстро нашла отклик и в иностранной прессе. Вскоре эксперты самого разного толка принялись интерпретировать движение так, как они его представляли, и некоторые из интерпретаций здорово позабавили тех, кто, как и я, помогал применять его принципы на практике.