В поисках священного. Паломничество по святым землям

За пределами Флоренции, в горах недалеко от Лопиано расположен Международный Дом движения Фоколаре, основанного Чиарой Любич. До места меня подвезла группа аргентинцев, которая шла туда же, куда и я. За двадцать с лишним лет эта деревушка выросла до размеров небольшого города, в котором жило более восьмисот человек, преданных христианским принципам любви и единства. Дух единства ощущался повсюду. Он витал в воздухе. Я спросил местных, можно ли остаться у них на несколько дней. Мне дали не только комнату, но и неподдельное радушие. Никакой мнительности, никаких подозрений. Никто не спрашивал меня, во что я верю, каких доктрин придерживаюсь.

В этой обители только несколько человек говорили по-английски, и после обеда двое из них решили показать мне окрестности. Ближний угол здания столовой граничил с многочисленными постройками, в которых кипела всевозможная работа, а на извилистых склонах позади нее располагались сельскохозяйственные угодья. Эмерсон не пожелал присоединяться к ферме Брука, да и Торо предпочел остаться в уединении в Вальдене. Даже в тюрьме он оставался один, угодив туда за гражданское неповиновение. Повинуясь, однако, законам природы, одинокий странник все-таки погиб. Пожалуй, осталось только переданное им вдохновение, которым теперь питалось сообщество.

Я успел пожить во многих коммунах и знал, чем все они страдают. В них очень просто либо потеряться, либо уйти в себя. Ты мог думать, что тебе удалось вышвырнуть из своей жизни указующего на требования установленного порядка полицейского, но в итоге за твоей дверью оказывалось трое новых, и они были уже конвойными. Возможно ли вообще отдельным людям собраться и жить вместе для чего-то еще, кроме необходимости выживания или взаимной гарантии от эксплуатации, называемой правосудием? Способны ли творческие амбиции провозгласить нечто большее? Повсюду на планете возникали центры провидческой энергии. Будут ли они процветать или их погасят, или они сами задушат себя, как это раньше происходило со многими?

Движение Фоколаре поднялось из пыли и пепла Второй мировой войны. Италия была разорена. Ее бомбоубежища выглядели не так внушительно, как в других странах, и надвигающаяся смерть была реальной для каждого в этих краях. Пока на Италию падали бомбы, Чиара со своими друзьями начала работу, укрывшись в подземелье.

Она объяснила, что раньше у нее и ее друзей, какими бы набожными они ни были, имелись планы на жизнь – у каждого свои: один хотел стать художником, другой – преподавателем, третий – поступить на философский факультет. Однако в разрушительные военные годы все они оказались отброшены от желанного мира и сидели взаперти в бомбоубежище. Все планы рассыпались на мелкие осколки на фоне гнетущего ощущения, что завтрашний день навсегда потерян для них и настоящее осталось единственной доступной им реальностью.

Женщина сидела в темном углу бомбоубежища, прижимая к себе пятерых детей. Чиара вместе с друзьями взяли каждый по ребенку под опеку, чтобы хоть как-то освободить мать от этой ноши. Вскоре они начали раздавать в убежище еду и оказывали многие другие услуги первой необходимости. И здесь им раскрылась самая суть. Тогда все остальное отпало, перестало быть частью их жизни, осталась только любовь. И с этого момента девушки решили жить, воплощая в реальность слова Нового Завета: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». И хотя лишь несколько человек решили посвятить свою жизнь этому завету, результат оказался колоссальным. В итоге возникло целое международное движение, сообщество душ, живущих в согласии и любви, занимающихся благотворительностью.

Дословно «фоколаре» означает «собравшиеся вокруг очага». Участники движения живут либо в общинах, называемых «очагами», либо в своих семьях, но все они неизменно стараются доказать на деле всеобъединяющую любовь Господа в каждый миг времени. Голос этой общины, поселившейся в горах, звучит гораздо сильнее и убедительнее, чем проповеди священников. Здесь любовь перестала быть просто словом.

Этим вечером люди, собравшиеся за столом, жаждали поговорить со мной, поскольку я был новым гостем. И мы разговаривали – до глубокой ночи. Как и во многих других общинах и ашрамах, здесь собралось много убежденных, крепких верой людей, просто любопытных посетителей, чьих-то родственников и обычных халявщиков, «хипарей», отношения которых с общиной были весьма поверхностными. И последние, как правило, оказывались самыми интересными представителями общины. Один молодой человек, говоривший по-английски, рассказал мне, что приезжает сюда время от времени, чтобы «разобраться в себе». «Здесь хорошо кормят, и тебя не заставляют много работать», – сказал он. Он предостерег меня и сказал, что не стоит никому доверять – в некоторых частях страны полно опытных воров, искусных настолько, что могут незаметно разрезать спальный мешок и вытащить все деньги, пока ты спишь.