В поисках Великого хана

Этот человек заговорил так, как будто он был ей совсем чужим. Он ее никогда не забудет, она мать его сына, но попытаться разбудить прошлое бесполезно. Молодость его уже далеко позади, и другие дела велят ему позабыть навеки о легкомысленных удовольствиях, называемых некоторыми любовью. Это годится для юнцов.

К тому же, ему надлежит держать себя в чистоте душевной ради великих дел, которые он призван совершить.

— Господь избрал меня, — продолжал он, — чтобы я принес его слово бесчисленным народам Азии, которые уже много столетий ждут его по ту сторону моря Океана.

Они должны забыть былой вздор. Ему нужно сосредоточить все свой помыслы, все свои силы на задаче, которая ему наконец поручена. Ему придется выполнять ее с помощью людей несовершенных, как всегда, склонных к заблуждениям, и поэтому ему необходимо думать только об одном. И чтобы тут же проявить свою отчужденность, он словно забыл на время о присутствии Беатрисы, пристально разглядывая малыша.

— Кто знает, чем ты станешь по ту сторону моря? — медленно произнес он глухим голосом, как бы бессознательно повторяя вслух свои самые сокровенные мысли. — Может быть, тебя когда-нибудь увенчает королевская корона страны, более обширной, чем Испания. Достигли же этого другие, имея на то меньше оснований.

И тут же, как будто раскаявшись в своей заносчивости и отдав себе отчет в трудностях, которые еще надлежит преодолеть, чтобы победить; он спустил с колен мальчика, который снова спрятался за юбку матери.

Больше часа они спокойно разговаривали, словно Беатриса была малознакомой сеньорой, пришедшей к нему в гости. Со свойственной ему живостью воображения, изменчивого и восприимчивого к новым положениям, он рассказывал ей о великих делах, за которые ему следует немедленно приняться.

Королевская чета поддерживает его деньгами и приказами, но этого недостаточно; ему придется подбирать корабли, команду, опытных капитанов в помощь себе. Он задержался в Кордове только ради нее и сына и на следующее утро едет в Севилью.

Этот крюк он сделал, чтобы поцеловать Эрнандико, быть может — кто знает? — в последний раз и поговорить о будущем Беатрисы и ее сына.

Он верит, что бог поможет ему возвратиться невредимым из опасного плавания. Но, кроме того, у него есть и другая поддержка, о которой он никому никогда не говорил. У него хранятся тайные бумаги со сведениями, которые внушают ему уверенность, что он не ошибется в направлении и не затеряется в пустынях океана. И все же, кто стоит одной ногой на палубе, другою стоит в могиле. Очень возможно, что сегодня они видятся в последний раз.

— О Кристобаль! — воскликнула Беатриса.

И она бросилась к нему, чтобы его обнять, на этот раз со слезами на глазах, орошая ими щеки мореплавателя; они застыли в этом целомудренном и печальном объятии, в то время как малыш смотрел на них изумленными глазами. Потом дон Кристобаль мягко отстранил пленительное тело молодой женщины, и Беатриса снова села в кресло, а он продолжал говорить.

Ему тяжело идти навстречу такой страшной опасности, не узаконив предварительно их отношения, как велит господь. Но уже поздно. Теперь он может думать только о кораблях да матросах. По возвращении… быть может.

Как бы там ни было, хоть они и не повенчаны, она будет богатой, очень богатой, а сын ее станет могущественным принцем. Сокровища, которые он привезет из своего путешествия, смогут сравниться только с сокровищами царя Александра,[71] единственного его предшественника, отправившегося восточным путем в щедрую Индию, куда он, Колон, пойдет западным.

— Пусть только богу будет угодно дать мне свою защиту, — продолжал он, — и богатства царя Александра покажутся сущими пустяками по сравнению с тем, что привезу их высочествам я.

Позабыв о недавних тревогах, он не умолкая говорил о будущем великолепии своей жизни после того, как он откроет морской путь в Азию.

Обедал он с Беатрисой и сыном в той же комнате; им подавали слуги из харчевни Буэносвиноса. Что касается слуг, подобранных по дороге из Гранады в Кордову, то Лусеро, более слабый, лежал в комнате с забинтованными ногами, разболевшимися от долгого странствования пешком, а Фернандо ходил по городу вместе с погонщиком в поисках мула, на котором юноши должны были отправиться в Севилью к берегам графства Ньебла.

Пообедав, дон Кристобаль оставил свое семейство в гостинице. Ему не хотелось покинуть город, не посетив доктора Габриэля Акосту.

За обедом он сообщил Беатрисе о своем намерении прислать в Кордову своего старшего сына Диэго, которого он оставил в Рабиде. Он надеется, что она будет относиться к нему как к родному сыну — ведь он брат Фернандо, Надо будет отдать их в школу, пока отец будет в плавании. Он попросит своих кордовских друзей позаботиться о детях и помочь ей, а лучше всего это сможет сделать доктор Акоста. Он часто спорил со знаменитым врачом и продолжает думать, что тот во многом сильно заблуждался из-за чрезмерного количества прочитанных книг, но это не мешает ему считать доктора человеком порядочным и в данном случае очень полезным.