В поисках выхода

Плюх очень боялся, что ошибется «пузырем», а также опасался, что, оказавшись внутри, не сможет найти нужное направление. Но ему повезло, на сей раз он не испытывал никаких неприятных явлений, так что глаза закрывать не пришлось и путь к выходу отыскался быстро, что придало разведчику уверенности в том, что и дальше все пойдет по задуманному. Во всяком случае — а на данном этапе это и было главным, — профессор Сысоев и доцент Тетерин обнаружились на том же месте, где Плюх видел их в последний раз.

Ученые лежали с закрытыми глазами, грудь у обоих еле вздымалась от слабого дыхания, но, заслышав шаги разведчика, Юлий Алексеевич поднял и веки.

— Как вы? — сняв с пояса и открыв фляжку, склонился над ним Плюх.

— Сначала ему, — просипел профессор, скосив глаза на Тетерина.

— Пейте, — настоял разведчик, — здесь хватит обоим.

Утолив жажду, Сысоев заметно приободрился и, наблюдая за тем, как Плюх поит доцента, спросил:

— А вы-то как тут оказались?

— Расскажу, — пообещал разведчик. — Вот только придет в себя Олег Дмитриевич, чтобы дважды не повторять.

— Я уже… — отстранил флягу ладонью Тетерин. — Уже пришел. Только встать вряд ли смогу, ноги ватные.

— И не надо вставать, — заметно приободрился Плюх. Он быстро, не вдаваясь в лишние подробности, обрисовал ученым обстановку. Профессор помрачнел.

— Мы что, так и будем здесь прятаться, пока они не уйдут?

— Не знаю, как вы, — мотнул головой разведчик, — а я отсиживаться не собираюсь. У них ведь осталась Илона. Я лучше сто раз погибну, чем ее брошу.

— Достаточно и одного раза, — хмуро прокомментировал Сысоев. — Но мы… но я тоже не могу бросить своего коллегу.

— Тавказакова или меня? — скривил губы в улыбке Тетерин.

— Не надо, Олег, — поморщился Юлий Алексеевич. — Я никого не хочу бросать. Но ты сейчас — в относительной безопасности, а вот Аникей… Короче говоря, я иду к нему. А ты смотри по себе: по своему состоянию и вообще.

— Состояние у меня хреновое, — вздохнул доцент. — Но уж лучше погибнуть всем вместе, чем загибаться тут одному. Так что если вы мне поможете выбраться, то…

Плюх, останавливая ученого, поднял руку.

— Я кое-что придумал, — сказал он. — Собственно, это единственное, что пришло мне в голову в нашей ситуации. Но если у вас найдутся идеи получше…

— Не тяните, — перебил его профессор. — Время дорого. Каков ваш план?

— Планом это назвать трудно, — проговорил разведчик, — слишком много неизвестных факторов. Но я предлагаю сделать так: сначала я вывожу Олега Дмитриевича. Мы будем без оружия. Я скажу Сундуку, что вы с вещами идете следом. Сам же быстро осмотрюсь, оценю обстановку, намечу цели. Вы же, Юлий Алексеевич, выходите следом секунд через десять. С «Печенгой». И сразу передадите ее мне. А там посмотрим.

— Вы сказали, их семеро?

— Уже шестеро. Не думаю, что Корень успел прийти в себя, освободиться и вернуться к своим. Вполне вероятно, что он и вовсе… не выжил.

— Хорошо, пусть шестеро. А вы один. Если успеете убрать двух, пусть даже трех сталкеров, остальные все равно вас уничтожат.

— Посмотрим, — нахмурился Плюх. — Это все равно лучше, чем ничего не предпринимать. Сундук ждет «волшебные» приборы, а увидев, что я его надул, поступит так же — прикончит меня. Со злости может и вас.

— Согласен, — вздохнул Сысоев. — Что ж, тогда приступим. Только помогите мне подняться.

Разведчик, обхватив профессора за пояс, поднял его на ноги.

— Прислонитесь пока к стенке, — сказал он, — не тратьте напрасно силы. Он снял винтовку, передернул затвор и вручил ее Юлию Алексеевичу. — Удержите?

— Буду стараться, — ответил тот, принимая оружие.

— Только вы долго не тяните, — напомнил Плюх. — Вдруг Сундук уведет меня в сторону, и я не смогу забрать у вас «Печенгу». Но и торопиться тоже не стоит — мне нужно успеть осмотреться.

— Я все понял, — кивнул профессор. — Десять секунд. С момента, как вы отсюда выйдете.

— Все верно, — сказал разведчик и наклонился к Тетерину. — Готовы, Олег Дмитриевич? Хватайтесь за меня да пойдем потихоньку.

Сказать, что доцент Тетерин шел, было бы явным преувеличением. Стоило, впрочем, отдать ему должное — он пытался переставлять ноги, но получалось у него это плохо.

По сути, Плюх нес Олега Дмитриевича на себе. Непосредственно перед тем как выйти, разведчик притормозил и в его голове промелькнула мысль, что ученый может послужить ему щитом, если сталкеры по какой-то причине решат его сразу пристрелить. Эта мысль Плюху очень не понравилась — не только сама по себе, но, в первую очередь, что она вообще могла у него родиться. Он даже перехватил Тетерина так, чтобы, напротив, послужить защитой ему, и лишь после этого переступил невидимую грань перехода.