- Друзей пригласишь ты.
- В смысле?
- Как Бендер. Придёшь, что-нибудь разыграешь перед каждым, вручишь приглашение…
- Юра, блин, только не это.
- Друзей всего четверо. Трое живут в городе, а один в Бородавке. Все четверо о твоём приходе будут предупреждены.
- А остальные семеро?
- Их приглашать не надо, они и так будут. Это дети, жена и любовница.
- Чья любовница?
- Ну не моя же! Романова. Аркадия Петровича.
- А жена знает?
- О чём?
- О любовнице.
- Ну, естественно.
- Естественно - для кого?
- Слушай, - сказал Шацкий. - Это не наше дело. Каждый строчит, как он хочет. И уж тем более живёт.
- Ты прав. Хорошо. Жена, любовница… Итого…у него пятеро детей?
- Да. Три сына и дочь.
Я вздохнул:
- Это четверо.
- Плюс дочь любовницы.
- У неё есть дочь? Сколько ж ей лет?
- Около сорока. Какая разница? Давай лучше распишем сценарий.
- Подожди, ты ж грозился, что общая концепция есть. А мне больше и не надо. Ты же в курсе, на таких мероприятиях я предпочитаю импровизировать. А монологи Бендера я помню наизусть.
- Ну, мы напишем хотя бы структурно, что за чем.
Я кивнул и чихнул, соглашаясь.
Через сорок минут общая структура была ясна и расписана.
- Вот теперь я спокоен, - подытожил Шацкий.
- Полное спокойствие, - сказал я, - может дать человеку только страховой полис.
- Чего?
- Ничего, - говорю. – В образ вхожу.
Уходя, Шацкий пошутил:
- Ты выздоравливай, а то у тебя такой насморк, что я боюсь, скоро соседей затопишь.
А я сказал:
- Одолжи полтинник.
Какое падение. Прямой потомок румынского князя вынужден просить в долг. Но, как говорил тот же Бендер, жизнь диктует свои суровые законы.
Глава 4
Первым делом я, конечно, позвонил Танелюку по прозвищу Седой.
До начала следующего театрального сезона ещё далеко, и Танелюк явно сидит без работы. К тому же мы давно знакомы, я знаю его как облупленного, и при всех его недостатках лучшего напарника мне не найти. Хотя бы потому, что иного выбора нет.
Голос у Танелюка был трезвым и бодрым. Это вселяло надежду на успех.
- Ты где? – спросил я. – Есть разговор.
- Я в полном порядке, - ответил он.- Сейчас в больнице, в травматологии…
- Что случилось?
- Ерунда, ногу сломал…
- Ничего себе.
- Так я думал, а оказалось, это всего лишь вывих.
- Приятно слышать. Ну и когда ты снова сможешь бегать?
- От чего?
- Не от чего, а за чем. Например, за благосостоянием. У меня для тебя есть работа.
- Не скажу, чтоб я сильно соскучился по работе, но деньги мне нужны. Я обещал жене в августе отвезти её в Лисью бухту.
- И там бросить её у моря среди гор? Отличная идея. Уверен, что она не отыщет дорогу домой?
- Да нет же, это моя третья жена. Алина. Я её люблю.
- Алина? Когда же ты женился?
- Недели две назад. Не помню.
- Почему же на свадьбу не пригласил?
- Так не было никакой свадьбы. Мы просто решили жить вместе. Распили по этому случаю бутылочку мартини - и всех делов.
- Но со своей ты развёлся?
- Ну…официально – нет.
- Вот теперь всё понятно.
- А что за работа? – спросил Танелюк.- Сколько денег?
- На медовый месяц хватит. – Я хорошенько откашлялся. – Сможешь подъехать вечером ко мне? Часиков в семь?
- Нет проблем, -заверил он. – Но я буду идти к тебе пешком. Потому что…Бесплатная медицина - это миф. И очень древний.
- Я это учту.
Затем я позвонил Александру Крошкину. Актёр он, правда, посредственный. Да и сам по себе, как человек, он показался мне слегка глуповатым. Очень может быть, что я ошибаюсь. В конце концов, мы работали вместе лишь дважды. И, может, он скрытый интеллектуал. Латентный эрудит. Ладно, подумал я. Как бы там ни было, мы в любом случае не в телевикторине собираемся участвовать.
- Алло, Саня? Это Курилко. Для тебя есть работёнка. Ты свободен третьего июля?
- Третьего? В общем…да.
- Тогда заедь ко мне сегодня в семь. Можешь?
- Ну…как бы…в общем, да.
- Отлично. Пиши адрес.
Итак, партнёры найдены. Сценарий есть. Костюмы возьмет в театре Танелюк. Всё в полном порядке.
…Романы о Бендере с детства были у меня самыми любимыми.
Для меня Бендер даже не аферист. По своей сути он актёр. Сама афера для него вещь второстепенная. Главное – игра. Иначе как объяснить его желание иметь при себе в первом романе Воробьянинова, а во втором Балаганова и Паниковского? Совершенно бесполезные помощники. Более того, вредные. Ведь всю основную работу он чаще всего проделывал лично. Ему нужен был зритель, который будет им восхищаться, выслушивать его монологи; зритель, перед которым он бы лицедействовал…
Такой Бендер мне понятен и близок. Он одинок. Ему нужна публика…
Вспомнить хотя бы эпизод с любителями из шахматного клуба в городе Васюки. У Бендера была реальная возможность уйти с кассой вместе с Кисой. Он остался. Остался на сомнительную лекцию и сеанс одновременной игры, хотя вероятность благоприятного исхода была менее чем мизерной, ведь в шахматы он играл второй раз в жизни. Но Бендер идёт на заведомый провал своей легенды, чтобы хотя бы на несколько минут блеснуть в роли гроссмейстера…
Все его спутники – Киса, Балаганов и прочие – это обуза, которую он не в силах бросить, так как они являются зрителями его «театра одного актёра».